Засеребрились вдруг кудряшки,
плывущих томно, облаков
под лунным светом, обаяшки,
надев парик из светлячков.
А месяц, выгнувшись, как парус,
невинно прятался за них,
забыв про свой небесный статус,
словно робеющий жених,
впервые видевший невесту.
Стыдливо млел, потупив взор,
готовясь внутренне к протесту,
считая брак за сущий вздор.
Но ветер, малый был не промах,
расчистил мигом синеву.
- чего запрятался в хоромах?
Ну, выплывай на рандеву,
в порыве молвил он игриво,
раздув ланиты, как меха.
Шурша воздушной шелкогривой,
ища мелодию к стихам.
И месяц поначалу скромно,
но всё смелее и бодрей,
залил небесные хоромы
лучами сонма фонарей.
Он, ветру нежно подпевая,
творил чарующий мотив.
И высь искрилась, изливая
на землю светлый позитив