Бред проронить не могу на бумагу исписанную.
Всё тяжелее словами бросаться и фразами.
Может быть ночь, а быть может, все чувства - скисли.
Стали такими ж тяжелыми, как унитазы.
Мне бы поднять их, забросить за грань подоконника.
Нет больше сил, только ты мне в плечо дышишь.
Чувства твои станут тяжкими, как рукомойники.
Тогда ты мой вздох на ресницах своих услышишь.