Тесно было в этой клетке, мне ответь, моя голубка?
Прутьев позолота быстро стерлась много лет назад.
Ты расправить не сумела крылья здесь и на минутку,
Но терпела все, сражалась, как герой, а не солдат.
Твои крылья подрезали даже те, кого любила,
Ты же – дальше улыбалась и прощала все грехи.
Где источник духа силы, что черпала и хранила,
Где сундук – ларец терпенья – из березы и ольхи?
Ты опорою железной всем была великодушно,
Даже ветры не смогли бы твою веру пошатнуть.
И сама всему училась, что для жизни было нужно.
Почему таким коротким стал тернистый тленный путь?
За отца меня любила и подругой быть умела.
Я же, дура, все твердила: «Меня хватит опекать!».
Обо всех своих упреках я теперь так пожалела,
Что осталось ненавидеть лишь себя и презирать.
Ты позволила мне бросить все, когда я провалилась
В покорении столицы, чуть услышав первый гром.
Сколько я потом училась, закалялась и храбрилась,
Чтобы дважды не вернуться. А сейчас мне дом – не дом.
Все родные стали дальше, все чужие. И себе я.
Но, что важно для округи, - чтить и в скорби протокол.
Если в звуке струн гитары ищешь горя колыбели,
С дикой силой ты обрушишь на себя стыд и позор.
Без тебя я целый месяц, а принять не в силах правду.
Словно ты сейчас в отъезде и вернешься… И войдешь,
Сядешь рядом с синей ручкой, и за час кроссворд разгадан,
Кубик Рубика весь собран, ты кино устало ждешь.
День за днем несется в пропасть, мне тебя не отдавая…
Ну давай же, всех знакомых успокой и улыбнись,
Ты теперь сильнее многих стать должна, себя спасая,
Ведь никто тебе не скажет больше: «Аленький, держись».