...дед поднялся с земли, растерянный, грязный, косматый —
дом разрушен снарядом, осталось одно крыльцо
и по чёрному пеплу рыскают саламандры,
обдирая мясо с обугленных мертвецов
двор усеян стеклом, железом, кирпичной крошкой:
вот пробитый чайник, вот эмалированный таз...
вот сандалик рваный, а рядом детская ножка —
через час с небольшим внучка собрана, словно паззл
он погладит рукой её опалённые волосы,
постоит над ней, качая седой головой,
а потом завоет, протяжно и страшно, вполголоса,
и в ответ донесётся такой же протяжный вой