Эдвин Арлингтон Робинсон, американский поэт и драматург (December 22, 1869 - April 6, 1935), наибольших успехов достиг в традиционном для английской и американской поэзии жанре баллады, сумев сделать ее органичной формой для воплощения современной проблематики. В своих стихах Робинсон реалистически воссоздал острые социальные конфликты и психологические драмы, типичные для общества рубежа XIX - XX вв. К одной из таких баллад и относится "Тираническая любовь".
Тираническая любовь
Её до смерти страх сковал,
Что суждено ей выбрать,
Свою суть маской прикрывал,
И нет, чтоб его выгнать,
Но то, что уже много лет,
Он ходит по пятам ей вслед,
И женихов давно тех нет,
Кто мог её бы выбрать.
А он не чешется давно,
Власть проявив однажды,
И ту любовь он всё равно
Иуды взором страждет;
А гордость ей уж нипочём,
Судачат люди все о нём,
А он сычом хранит свой дом
Сидит и выжидает.
А океан, деревьев шум
Его куда-то манят,
Но всё же монотонность дум,
Скорей его обманет;
А то, что он ей говорит,
И что народ вокруг твердит, -
Она выносит свой вердикт,
И вновь лишь защищает.
Но всё ж пришедший листопад
Привил сознанью ясность,
Шум волн её прозренью рад
У миражей прозрачность;
А в доме страсти больше нет
И нет причин встречать рассвет,
Соседи застят белый свет,
Утрачена взаимность.
Мы скажем всем, нахмурив бровь,
История обычна,
Что знаем всё мы про любовь,
Как и о жизни личной;
Но между нами говоря,
Мы сами судим часто зря,
Иль наблюдаем втихаря,
А это неприлично.
Так что не станем им вредить
И пусть решают сами,
Быть вместе им или не быть
Вдвоём под небесами;
Пусть их стихии больно бьют,
Но к цели пусть вдвоём идут,
Как в море тропы все ведут
Всех зрячих со слепцами.
* * *
Edwin Arlington Robinson - Eros Turannos
She fears him, and will always ask
What fated her to choose him;
She meets in his engaging mask
All reasons to refuse him;
But what she meets and what she fears
Are less than are the downward years,
Drawn slowly to the foamless weirs
Of age, were she to lose him.
Between a blurred sagacity
That once had power to sound him,
And Love, that will not let him be
The Judas that she found him,
Her pride assuages her almost,
As if it were alone the cost.-
He sees that he will not be lost.
And waits and looks around him.
A sense of ocean and old trees
Envelops and allures him;
Tradition, touching all he sees,
Beguiles and reassures him;
And all her doubts of what he says
Are dimmed with what she knows of days-
Till even prejudice delays
And fades, and she secures him.
The falling leaf inaugurates
The reign of her confusion;
The pounding wave reverberates
The dirge of her illusion;
And home, where passion lived and died.
Becomes a plate where she can hide,
While all the town and harbor side
Vibrate with her seclusion.
We tell you, tapping on our brows,
The story as it should be,-
As if the story of a house
Were told, or ever could be;
We'll have no kindly veil between
Her visions and those we have seen,-
As if we guessed what hers have been,
Or what they are or would be.
Meanwhile we do no harm; for they
That with a god have striven,
Not hearing much of what we say,
Take what the gold has given;
Though like waves breaking it may be,
Or like a changed familiar tree,
Or like a stairway to the sea
Where down the blind are driven.