50 – 60-е: поэтическая зрелость
Период поэтической зрелости Благова пришелся на 50-60-е годы. Взлет благовской поэзии в эти годы, на наш взгляд, обусловлен как развитием всей современной поэзии, так и мотивирован процессами, происходящими внутри поэзии Благова и в его жизни.
Поэзия 50-60-х гг. переживает интенсивное развитие. Л. Мартынов пишет о «стихотворном рассвете», наступившем в «стихотворной стране». Это, видимо, объясняется все возрастающим интересом общества к личности, к проблемам внутреннего мира человека. Для лирики, где «находят воплощение самые глубокие и задушевные переживания поэта как личности, осознавшей себя и свое отношение к обществу и миру в целом» (А. П. Квятковский), это обстоятельство сыграло исключительно важную роль. Лирический «бум» – так называют историки литературы 50-60-е гг. в поэзии.
В Ульяновске в эти годы регулярно издаются журналы, альманахи, сборники, на страницах которых печатаются произведения десятков местных авторов. Среди них все более заметное место занимают стихи Благова. К этому времени он уже накопил поэтический стаж, нашел свои темы и своих героев, обрел свой голос и сформировал свой взгляд на поэтическое творчество. Так, в обзоре стихов начинающих поэтов на страницах газеты «Ульяновский комсомолец», анализируя строки местного поэта А. Анисимова:
Сверкают над Родиной ясные зори,
Зеленые рощи шумят и цветут.
Мы наше счастливое, светлое строим,
За нами за мир все народы идут, –
Благов пишет о том, что поэтическая мысль «не является тем окном, сквозь которое все видно, все слышно, все ощутимо (курсив наш – Р. С.), как это бывает в хороших произведениях». «Все-видение», «все-слышание», «все-ощутимость» – таковы требования, предъявляемые к поэзии. Требования, продиктованные самой жизнью, в которой, как считает Благов, находятся истоки творчества, поэзии. «Разнообразна и богата поэзией наша жизнь. У нас создается новый мир, о котором когда-то только мечтали поэты, создается с невиданным героизмом. И для поэтического изображения этой жизни требуется не меньше усилий и старания, чем для труда на ее стройках», – так Благовым понимается причастность поэта современности.
Работа в средствах массовой информации – а Благов в разные годы был сотрудником газеты «Ульяновский комсомолец», корреспондентом облрадиокомитета, редактором, а затем старшим редактором областной студии телевидения – давала возможность ощутить эту причастность в полную силу. В качестве журналиста Благов выезжает в районы, в сельские глубинки с целью сбора материала для своих очерков. И во всем происходящем он замечает особую поэтичность. В одном из благовских очерков запечатлена такая картина: «Был тот неповторимый час восхода солнца, когда Волга, спеленатая белесым туманом, будто просыпаясь, встречает ласковым плеском первые лучи. Только одна половина ее видна солнцу, а на другой еще лежит серый сумрак. Минута-другая, и вся она от берега до берега, на многие километры, засияет своей величественной красотой, наполнится раздольным шумом волн и гудками пароходов». Думается, эти и подобные им строки являются не только следствием поэтического восприятия жизни, но и школой пластичной живописи и лиризма для Благова.
В очерках, где постепенно выкристаллизовывался повествовательный элемент поэзии Благова, ее «сюжетность», непосредственный жизненный материал переплавляется в поэзию. А жизненные впечатления, становящиеся материалом для поэтических произведений, обогащаются с каждым днем. Это, в свою очередь, не могло не повлиять на рост творческой активности поэта.
Творческому росту поэта, конечно же, способствовала любовь к Ляле Мусиной. Знакомство молодых произошло в феврале 1954 года, а через год они зажили семейной жизнью. Прилив творческих сил дало и рождение сына Миши 23 марта 1956 года. В эти годы Благов полон энергии, творческих планов. Один за другим он создает такие стихотворения, как «Люди моей стороны» (1954), «Старый пароход» (1954), «В теплых пригоршнях долины…» (1954), «Возвращение» (1955), «Туча» (1955), «Песнь полозьев» (1956) и многие другие. В первые годы семейной жизни написаны также поэмы «Волга» (1956) и «Изба» (1958). Расширяется тематическое поле поэзии Благова: появляются стихотворения о любви, о семье: «В вагоне» (1954), «Если бы ты вошла в мою душу…» (1954), «Как будто с рассветом сегодня…» (1954), «Ночью бело, как в цветущем саду…» (1954), «Подруге» (1955), «Невеста» (1956), «Цветы» (1956) и другие. Таким образом, обстоятельства личной жизни, вкупе с процессами, происходившими в творчестве Благова и во всей современной поэзии, обусловили подъем в творчестве поэта в 50-е годы.
Один за другим в Ульяновске издаются сборники его стихотворений: «Ветер встречный», «Волга», «Денница». По этим сборникам можно судить об основных особенностях благовской поэзии этих лет. Одну из характернейших ее примет обнаруживает первая поэтическая книга Благова «Ветер встречный». Стихотворения в сборнике распределены по двум циклам: «Встречи» и «Сердце». Причем стихотворения цикла «Встречи» представляют собой поэтические отклики на явления внешнего мира, развивают так называемую «эпическую» линию в поэзии Благова. «Сердце» же более всего отражает «лирическую» стихию его творчества, психологическую реакцию автора на все увиденное и изображенное им. Взаимодействие эпики и лирики формирует творческий облик Благова. Стремление поэта осознать происходящее в стране, осмыслить общественные проблемы, желание быть с народом, разделить с ним его судьбу приводило к «эпизации» лирики.
С другой стороны, в творчестве Благова наблюдается процесс «лиризации» эпики. В поэмах «Волга» и «Изба» Благов, как и в стихотворениях, реализовывал «право на себя», отличающее общественную атмосферу периода первой «оттепели». Голос автора, его оценки, личностная интерпретация событий стали не только важным и первостепенным, но и структурообразующим элементом благовских произведений.
Сопряжение эпики и лирики в поэтическом творчестве Благова идет от понимания тесной взаимосвязи народной судьбы и судьбы собственной, от ощущения себя частью народа. Это характерно для многих произведений. Среди них «Сердце» (1954), «Никогда не забуду я…» (1958), «Ровесники» и другие.
Все настойчивее в поэзию Н. Н. Благова входят широко распространенные в поэзии 50-х годов мотивы возвращения, детства, памяти. Они мотивированы стремлением поэта найти ответы на вопросы «кто я?», «каковы мои истоки?», «зачем я?». Мотивы возвращения, детства, памяти присутствовали и в более ранних стихотворениях, но в них они представлены больше как эмоциональный порыв, как элегическое воспоминание о лучших годах детства. Теперь же они обретают у Благова статус ведущих мотивов. Взгляд поэта обращен то к истории его деда, то к событиям недавней войны, то к «малой родине», с которой неизменно связываются воспоминания о детстве. И так как детство поэта совпало с эпохальным для страны периодом, то оно становится не только этапом личной биографии, а этапом национальной истории.
Отмеченные выше особенности поэзии Благова второй половины 50-х годов характеризуют все его последующее творчество: именно в эти годы поэтический мир автора окончательно сформировался, что стало возможным благодаря активной творческой деятельности поэта.
Ко второй половине 50-х годов относится и начало признания творческих заслуг Благова. В январе 1956 года поэт принимает участие в III-м Всесоюзном совещании молодых писателей в Москве. Летом 1957 года ему вручают диплом лауреата и серебряную медаль Всемирного фестиваля молодежи и студентов за 2-е место в литературном конкурсе. Диплом был подписан такими именитыми литераторами, как Е. Винокуров и Н. Рыленков. 1 октября 1958 года Благов становится членом Союза писателей СССР. Весной 1959 года – слушателем Высших литературных курсов в Москве, и в этом же году Куйбышевское писательское отделение вводит его в состав членов редколлегии альманаха «Волга». В это время появляются первые публикации стихотворений Благова на страницах центральных периодических изданий. 22 апреля 1956 года газета «Правда» напечатала стихотворение «В доме Ленина», приуроченного к 86-летию со дня рождения В. И. Ленина. (В. А. Дедюхин рассказывал, что как-то А. А. Пластову попеняли на неудачность названия картины «Смерть дерева»: о дереве – и вдруг «смерть». В ответ на это художник процитировал строку из стихотворения Благова: «Деревья падают, как люди, только реже, – Отзеленев свое и людям отслужив». Известен также такой факт, связанный со стихотворением: в мелекесской районной газете Благова упрекнули за строки «он был для сверстников Володей, Для горожан – лобастым пареньком». «Так, – сказали поэту, – о Ленине не пишут».) В №№ 14, 23 журнал «Нева» публикует подборку стихотворений Благова. После победы в поэтическом конкурсе в честь Всемирного молодежного фестиваля Благов получает предложения о сотрудничестве от редакций газет «Литература и жизнь», «Комсомольская правда», саратовского и куйбышевского альманахов «Новая Волга» и «Волга». Появляются первые критические отклики на поэзию Благова. 29 января 1958 года газета «Ульяновский комсомолец» напечатала заметку К. Воронцова «По родным местам». Были отзывы и в центральной прессе. Сборник Благова «Волга» был отрецензирован в журнале «Смена» и в газете «Литература и жизнь» (Денисова И. В добрый путь! // Смена. – 1958. – № 8; Фоломин Ф. Половодье чувств // Литература и жизнь. – 1959. – 24 июля).
И все-таки самым главным событием был, конечно же, изданный в 1960 году московским издательством «Молодая гвардия» сборник «Глубинка». В него вошло 50 стихотворений и поэма «Волга». Четвертый сборник Благова, впервые изданный в столице, был на ту пору самым объемным и по тиражу (5000 экземпляров), и по количеству произведений, в него вошедших.
По поводу «Глубинки» В. И. Чернышев, автор наиболее серьезных работ о Благове, писал: «Сборник принес поэту всесоюзную известность и сыграл важную, хотя противоречивую роль в развитии его творчества. Пятьдесят произведений сборника отобраны так, что характеризуют автора как поэта глубинной деревни и сельского труда <…> За Н. Благовым надолго закрепилось однозначное клише только сельского поэта. Этот штамп усилили критики и собратья по поэзии, не успевавшие осознать развития его творчества» (В.И. Чернышев). Л. И. Лавлинский, например, по поводу более позднего сборника «Звон наковальни» и имея в виду все предыдущие книги Благова, сетовал на то, что он «слишком «тих», замкнуто-сосредоточен на своих сельских пейзажах». Правда, в той же статье, чуть ниже, «сельскость» Благова возносится в разряд его достоинств: «В ряду так называемых тихих лириков Николай Благов, бесспорно, один из самых глубоких знатоков и преданнейших певцов современного села, – а это, наверно, что-нибудь значит и для будущего». Противоречивость в суждениях критика является свидетельством того, что определениями «тихий лирик», «певец современного села» талант Благова не исчерпывается. За внешней деревенской атрибутикой благовской поэзии не было замечено ее своеобразия. Оно состоит, по точному наблюдению В. И. Чернышева, в том, что Благов вошел в поэзию «самобытным мастером с ярким видением и глубоким пониманием мира, с огромным поэтическим материком, на котором вместе с поколением его ровесников разместились люди разных эпох и судеб».
Поэзия Благова не стояла на месте. В 50-60-е гг. шло ее стремительное развитие, в процессе чего он из крестьянского поэта преобразился в «подлинного интеллигента и философа поэзии» (В. И. Чернышев), в художника, серьезно, мудро раздумывающего о жизни, мире и людях. После непродолжительной творческой заминки в 1959 – 1960 гг. (за 1959-60 гг. Благов написал менее десяти стихотворений. Такая низкая продуктивность находит объяснение как в творчестве, так и в личной жизни Благова. После 1954-58-е гг., когда Благовым был создан большой объем произведений, он мог почувствовать некоторую творческую усталость. Известную роль в снижении творческой активности мог играть недостаток времени, большая часть которого в 1959-60-е гг. ушла на подготовку к печати поэтических сборников «Денница» и «Глубинка». Отвлекало от творческих дел и другое. Например, в 1960 году на целых три месяца поэт был призван на военную службу в Рязанскую область) поэзия Благова переживает новый подъем, который пришелся на 1961-62-е годы. На усиление творческой активности поэта, по мнению Ж. А. Трофимова, оказала воздействие армейская служба на Рязанщине. В качестве доказательства своей мысли краевед приводит слова Ляли Ибрагимовны, которая утверждает, что после службы в армии Благов серьезнее стал относиться к жизни, бережнее расходовать свое время, стал более собранным (по словам Л. И. Благовой, армейская служба совершенно не понравилась поэту. Но даже краткий срок, проведенный на службе, дал Благову осознание того, как тяжело было солдатам на фронте во время войны без своих родных и близких).
То, что армейские будни могли изменить отношение поэта к жизни и активизировать его творчество, – утверждение спорное. Однако во время службы произошло событие, по исключительной своей важности могущее явиться причиной этих изменений. По рассказам жены поэта, во время военных сборов случился сильный лесной пожар. Благов оказался в числе тех, кого направили на его тушение. Спасая горящий лес, Благов и несколько его товарищей заблудились. Позднее, вспоминая это событие, поэт скажет жене: «Я столько пережил!». Больше всего его поразило, что заблудившихся не было целые сутки, а их никто не спохватился. Может быть, здесь Благову впервые открылась мысль о том, что жизнь непредсказуема и в любое время она может оборваться. Оказавшись лицом к лицу со смертью, Благов, по нашему мнению, не мог не переосмыслить свои взгляды на жизнь, свое мироотношение.
Спустя некоторое время после своего возвращения домой с военных сборов, 26 ноября 1960 года, в один из поздних осенних дней, Благов напишет стихотворение «Не все трезвон свой сыпать по кладовым…» – гимн жизни-чуду. Видимо, понимание жизни как чуда, но чуда, которое может пресечься в любую минуту, чуда, длительность которого определяется не человеком, – все это «подстегнуло» творческую активность Благова. Так или иначе, но за два последующих года – 1961-62-е – им написано более сорока стихотворений. Причем в творчестве происходили не только количественные, но и качественные изменения. К таковым относится активизация внимания поэта к темам жизни и смерти, жизненного и поэтического назначения и к другим проблемам, издавна получившим название «вечных».
В стихотворении 1961 года «Хочу, как плотник, звонкого задора…» цель своей жизни герой этого произведения видит в труде, преображающем мир и человека, способном сделать людей счастливыми. На их слова, обращенные к нему («– Эх, строитель! / Зачем нам терем? / Ведь у нас гроши…»), он отвечает:
– Не надо ничего.
Живите.
Я для себя работал.
Для души.
Размышления о жизни и смерти чаще всего приводили поэта к мысли об их диалектическом единстве. Ярче всего эта мысль, на наш взгляд, подтверждается строками из стихотворения «Старое гнездо», написанного 2 октября 1962 года:
Здесь год за годом проходили просто,
Весь календарь – осенний звон синиц.
Под этот звон выбрасывали просо
Цыплятам из зобов забитых птиц.
Благотворное влияние на развитие поэзии Благова в 1961-62-х гг. могло оказать его участие в работе Союза писателей РСФСР. В середине февраля 1962 года он едет в Горький на трехдневное заседание секретариата правления СП РСФСР, где получает отзывы о своих произведениях от видных в стране литераторов. На поэму «Волга» откликнулся Н. Рыленков. Сборник «Глубинка» был отмечен Д. Ковалевым, Л. Татьяничевой. В мае этого же года Благов выезжает на очередные заседания секретариата СП РСФСР, проходивших в Москве, Ростове-на-Дону.
Благоприятными, на наш взгляд, были различные контакты поэта с известными всей стране поэтами, писателями, литературными критиками. В январе 1961 года Благов гостил в Сталинграде у поэта-фронтовика Ф. Сухова; в мае 1962 года встречался в Вешенском с М. Шолоховым; вел переписку с М. Лукониным, Ст. Куняевым, Б. Полевым.
Все эти факты свидетельствуют о том, что творчество Благова шагнуло далеко за пределы поэзии региона. Его талант был по достоинству оценен видными деятелями литературы. Увеличивается число статей о поэзии Благова в центральной печати. В газете «Литература и жизнь» 25 июня 1961 года выходит статья Ф. Сухова «Вниз по Волге-реке…»; в 62-м появляются статьи Н. Рыленкова, Е. Исаева, Н. Савиной. Рыленков, отмечая достоинства таланта Благова, видел их в «удивительно целомудренном взгляде автора на окружающий его мир, в доброй сосредоточенности, серьезности его раздумий о самых будничных явлениях жизни», в «трудовой точке зрения автора», в том, что главный исток поэзии Благова находится в этике и эстетике народа. Правда, Рыленков отметил «вяловатую описательность», рыхлость композиции некоторых стихов поэта. Исаев же, наоборот, писал об их композиционной слаженности. К числу положительных черт поэзии Благова критик отнес «стремление к психологическому раскрытию духовного мира» человека. Как видно, оценки Рыленкова и Исаева не сходятся, обнаруживая разные грани поэтического мира Благова.
1961-62-е гг. значительно пополнили поэтический багаж Благова, что дало поэту возможность издать друг за другом два сборника стихотворений: «Маковое поле» (1962) и «Просыпаются яблони» (1963). После выхода последнего Благов в течение пяти лет не издаст ни одной книги. Кроме этого, с 1963 г. значительно сокращается количество вновь создаваемых произведений. В период с 1963-го по 80-е гг. поэтом написано, по сравнению с наиболее урожайными 50-60-ми, непривычно мало, хотя многое из того, что создано, отмечено высоким поэтическим качеством. Это можно сказать о стихотворениях «Клич журавлиный…», «Пленные немцы», «Плач Ярославны» (1965), «Песнь великих лесов» (1966) и др. Среди наиболее живописных стихотворений, созданных Благовым в 50–60-е гг., выделяется его пейзажная лирика.