Размахивая гульфиком и шпагой,
пресветлый дон выходит на шпацир,
поглядывая с гневом и отвагой
на тьмы холерных и чумных бацилл,
на умерщвленья тех, кто много знает,
на пьяных (эти — живы, но — пока)...
Не мимо, а сквозь дона протекает
истории вонючая река.
Корыстные и подленькие рожи.
Хамьё и срань в соанских кружевах.
Дон тоже должен быть на них похожим,
но —
не имеет права убивать.
Пресветлый дон идёт по Арканару,
целуя трупы тех, кого любил,
кого среди погромов и пожаров
он собственным бездействием убил.
Ах, как охота меч из ножен вынуть...
Дон валится на грязную кровать.
Он тоже скоро может оскотинеть:
он —
не имеет права убивать!