Окно во всю стену выходило на поле. Поле было в диковинных фиолетовых цветах. Цветы как бы висели в воздухе. Впечатление было странное. Садовник, который в саду находился, подрезал нижние стебли у цветов, которые были на уровне его головы, и совершенно непонятно было стороннему наблюдателю, если бы таковой случился, как всё это вообще возможно было. Но не было никого постороннего ни в доме, ни в саду, ни на ближних подступах, ни на дальних.
Абсолютно лысый господин сидел перед окном. Звали его Иуда. Фамилия унего тоже была. Но те, кто с ним общался, звали его просто - Иуда. Потому что никто никогда официально к нему не обращался. Люди, до общения допущенные, были все свои, за сотни лет проверенные-перепроверенные. А других он и близко не подпускал.
Взгляд у Иуды как у памятника: мёртв. Ни искорки в глазах. В руке чаша золотая с жидкостью тёмно-багровой. Сразу видно: чаша работы старинной, вся в мелких письменах. В чаше градусник. Смотрит Иуда на градусник, попивает по глоточку. Времена такие пришли, что тайные науки всё могут. Так могут ДНК перекроить, что вечно молодой будешь. Но Иуда по старинке. Умников-то полно. Но проверить все их умные открытия только время может. Потому Иуда каждое утро по чашечке пьёт. Оно так надёжнее.
Он в тройке самый старый. Он один помнит, как 40 лет по пустыне ходили. Он один своими ушами заветы слышал, своими глазами Первых наставников видел. Двое других позже присоединились, да и то потому, что надо было на какого-то внимание мировое переключить. Понимал Иуда: рано или поздно найдутся умники, которые поймут, как этот мир работает. Вот тогда и надо будет подсунуть им фамилии. Только ведь и фамилии должны реальные быть. Чтоб хотя бы сотню-другую лет на глазах вертелись. Скрипя сердце отобрал Иуда из дальних родственников кандидатов потолковее, обьяснил, что да как. Ребята за дело лихо взялись. Одни за 50 лет Европу под себя подмяли. Другие в Америке четырёх президентов убили, но таки вырвали решение. Сделали американские денюжки мировыми. Правда для этого пришлось две Мировые войны организовать. Но оно всё на пользу. И народу поубавилось. И весь мир европейский перед его, Иуды, народом в долгу оказался. В прямом смысле.
Много было врагов у Иуды. Один из них, Олег, до того обнаглел, что с маленьким отрядом чуть Иуду жизни не лишил. Прямо в Хазарию пришел с огнём и мечом. До сих пор, как вспоминает Иуда об этом, потом холодным покрывается. Еле ноги тогда унёс в Испанию. С тех пор зарёкся: никакой властью официальной обладать не следует. Править тихо надо. А ещё лучше, так всё устроить, чтобы в твоё существование никто не верил. Чтобы сама идея, что ты есть, у образованных людей смех вызывала. До сих пор удавалось. До сих пор прокатывало. Все враги, кто о его существовании догадывался, быстро на тот свет уходили. А если не получалось быстро врагов уничтожить, таился Иуда. Знал: самый главный его союзник -время... Оно всех приберёт...
Вот и сейчас. В далёкой России грозный враг завёлся. И как его Иуда проглядел? Мало того, что убить его не получается, так он ещё и по рецепту Олега бъёт в святая святых: хочет деньги иудины, которые сейчас американскими долларами называются, в пыль превратить..