Их убежище. Место, где можно говорить обо всем и не бояться. Последнее и было самой весомой причиной. Не чувствовать страх — с металлическим привкусом, словно кровь, которую слизываешь с разбитой губы.
Тем летом его убежищем стал покосившийся сарай, бывший когда-то коровником, чье пустое нутро пахло глиной и плесенью. Он садился на корточки возле стойла и представлял большую молочную корову с раздутым от травы животом. А еще тонконогого телка, глупого, головастого. Однажды даже слышал протяжное мычание, но вздрогнул, и звук исчез.
В углу спрятал свои сокровища: разноцветные мелки, пистолет с настоящими пульками и человека-осьминога.
А потом пришли эти дети. Двое малышей. Старший держал за руку младшего и смотрел строго, как взрослый.
Первое время они молчали. Так и сидели по разным углам, словно заключенные.
Потом старший заговорил:
— Ты в курсе, что это наше волшебное убежище?
Он удивился не вопросу, а тому, что кто-то нарушил тишину.
— Волшебное? Ты и правда считаешь, что тут волшебно?
Старший сплюнул на земляной пол, а младший сделал обиженное лицо и произнес:
— Вот и проваливай!
— Ладно-ладно, — примиряющее протянул он, — А вы откуда? Соседи?
— Что значит — откуда?
— Ну, где живете?
— Тут, — младший поковырял ботинком землю.
— А когда вас тут нету?
— Не знаю, — на этом странный разговор завершился.
В следующий раз он встретил братьев через неделю.
— О, ты снова пришел, — воскликнул младший и застенчиво, неумело улыбнулся.
— Ну, пришел, — буркнул, насупившись. Настроение было ни к черту: мать заставила собирать сливу. Кто ж знал, что свалится с дерева, рассыпет собранные плоды, да еще и порвет рубашку. Хотел как лучше – собрать самые спелые с верхушки. Ему же еще и досталось.
— Ты возьми лестницу из гаража, с нее и собери, — посоветовал старший.
А младший брат протянул ладонь, на которой оказался красный камешек.
Он взял подарок и вдруг сообразил, что про сливу ничего им не говорил. Верно, видели из сарая.
Он видел их еще пару раз. А когда лето закончилось, уехал в город.
Почти спустя год — вернулся. Сарай сносили. Гнилые опоры совсем покосились, а крыша готова была вот-вот рухнуть.
— Давно пора было снести, еще когда кума с ребятишками удавилась, — бабушка перекрестилась.
— Какая кума?
— А ты не слушай, кузёнок, — бабушка ласково потрепала по голове, — успеешь наслушаться про чужие грехи то.
Подошел сосед. Помолчал. Потом произнес:
— Двое их считай и было. Младший за старшим, как телок за мамкой ходил. Батька их бил, да сгинул. Мать – тихохонько с ума двинулась. А в один день – собрала детей и в сарай загнала…Так и загубила детей, а опосля и сама повесилась.
Он постоял возле сарая и бросился бежать прочь.
На бегу сунул руку в карман. Красный камешек, который всегда носил с собой – жег ладонь.