13
«О чем ты говоришь, старейший! Какой же клад? И где лежит?»
«Лежит в земле он нашей вещей. Он над Днепром святым зарыт.
Закопан он за городищем. Возьми ты заступ и ищи.
Меня ты слышишь? Вечно ищем мы истину, уж не взыщи.
Скажи, Микула, сбережешь ли?». Микула Анту: «Сберегу».
«Скажи, Микула, а найдёшь ли?» Микула: «Точно, что найду».
Внезапно Ант вдруг изменился, он побелел лицом, как мел.
По хижине взгляд заметался, спросил тревожно: «Слышишь ли?»
«Отец, скажи мне, что, на милость, здесь слышать должен буду я?»
«Они идут, шумят… Вот скрылись… В опасности твоя семья.
Где лук мой добрый? Где же стрелы? Оружье дай моё скорей.
Давай, Микула, поскорее!». Микула бросился к стене.
Тогда Ант сам встаёт с помоста. Взял лук и стрелы и пошел.
Не ожидал Микула просто, что делать – сразу не нашел.
Куда отец его собрался? Он к выходу уже идёт.
Помочь Микула постарался, он поддержал его, и вот
Они уже и за порогом. На улице черным-черно.
Тьма, пустота… сомнений много… не видно было ничего.
Но Ант, должно быть, что-то видел. Глядел он в ночь и в пустоту.
Он задрожал вдруг, как предвидел. На тетиву вложил стрелу.
«Вон, видишь, кто они такие. Идут на наш старинный род.
На наши племена большие, на нашу землю и народ.
Но не дождётесь! Не возьмёте богатства наши и поля.
А только кровь свою прольёте. Не вам полянская земля».
И, словно был совсем здоровым, прицелился куда-то в ночь.
Поднял он лук свой древний ровно, стрелу послал вперёд и прочь.
Стрела взлетела, зазвенела, запела, быстрая стрела.
И вырвалась, и полетела в ночную тьму и мрак она.
Потом оставили все силы, Ант лук свой добрый опустил.
Он вздрогнул, словно дух могилы забрал его остаток сил.
Он, словно, вдруг переломился, и тяжко рухнул о земь он.
Микула очень удивился: «Сон это или же не сон?»
Один лишь раз вздохнул тревожно, один лишь раз рукой взмахнул.
Микула рядом осторожно к нему прислушался, вздохнул.
В землянке стало тихо-тихо. Старейшина покинул род.
Ушла эпоха. Людям лихо. Власть феодалов настаёт.