Доченька Нина, тебе посвящаю
Тревожные строки свои,
Сердцу обидно, но все же прощаю
Я выходки злые твои.
Разве однажды за все 19
Прощенье мое ты брала,
Ты не стыдилась со мной пререкаться,
Не слушалась, часто врала.
Я все прощала тебе и жалела:
Поймет, ведь, еще молода,
Но видно тебе это все надоело,
В душе не давало следа.
Что я плохого тебе оказала,
С тех пор, как тебя принесла
В грязных пеленках зимою с вокзала,
Из смертных объятий спасла?
Ночи не спала, тобой дорожила,
Учила, хранила, ждала:
Вырастет доченька, слабые силы
Поддержит, надеждой жила.
Годы проходят, здоровье исчезло,
Вот-вот и свеча догорит.
Доченька, где ты? Зову бесполезно, —
Она же упорно молчит.
Похоть мирская ростки загубила,
Что в детстве растили в тебе,
Сколько страданий ты нам причинила,
А знаешь ли сколько себе?
Разве безумье развратного мира
Приносит желанный покой?
Громко заплачет духовная лира,
Сердце сожмется тоской.
Рухнут со скрежетом все идеалы,
Которым пошла ты кадить,
Только боюсь, чтобы не опоздала,
Вот-вот могут двери закрыть.
Зря приходить со слезой раскаянья
К закрытым небесным вратам,—
Нет, не ответят на вопли, рыданья,
Лишь "поздно" услышится там!
Где ты опора в преклонные годы,
Где свет в потускневшем окне?
Пала опора, став жертвою моды,
А матери сердце в огне.
Труд и заботы ты нам "оплатила"
Бесстыдным поступком своим, —
Бросила дом и молву распустила:
Тебе вроде зла мы хотим.
Всем не стесняясь на нас клеветала,
Как будто мы били тебя,
Силой молиться тебя заставляли,
Но это же, Нина, брехня!
Только добром и словами участья
Мы детское сердце твое
Нежно клонили к небесному счастью,
Ты же творила свое.
Помнишь, когда ты сама говорила:
"Не мать, что пустила на свет,
Мать настоящая—та, что взрастила!"
Сейчас же к нам жалости нет.
Мать и отца ты на что променяла?
На помыслов мыльный пузырь.
Мыслишь о той, что тебя проклинала,
Бросая на грязный пустырь?
Слушать людей нехорошее дело,
Они — не отец и не мать,
С корыстной целью советуют смело
Кусок чтоб побольше урвать.
Станешь нуждаться — никто не поможет,
Забудут, не вспомнят тебя,
Медный пятак на нужду не положат,
А снимут рубашку с тебя.
Тот, кто советует бросить родителей,
Тот дьяволу искренний друг.
Что еще можно найти омерзительней,
Чем быть среди дьявольских слуг?!
Жизнь еще теплится в плоти ослабшей, -
Еще я живу на земле,
Есть ещё шанс тебе, чуждою ставшей,
В смиренье вернуться ко мне.
Голос любви материнской раздался
Ещё раз чрез маленький стих, —
Ныне спеши, пока он не прервался,
Как арфы струна, не затих.
Холмик могильный не скажет ни слова,
В безмолвии будет стоять,
Ты же печальная снова и снова
Одна будешь горько рыдать.
Нет! Не вернуть убежавшее время,
Из ямы не сможешь достать.
Счастье свое, что считала за бремя,
С простым этим именем — мать.
02.06.1979