Тянуло прохладой и птичьим несвежим помётом,
и хрюкало что-то, слоняясь в насупленной тьме.
В постели уютно, вот только с излишней заботой
луна расплескалась по белой, как снег, простыне.
И было б не страшно, но кто-то завыл от бессилья,
и смолк, вероятно, истратив последний запас
и смысла, и воли. А сверху захлопали крылья
летучих мышей, обозначивших Ламии час.
Усталость сломила, накинула полог на думы;
Тревоги ушли, отступая в беззвучную тьму.
Как весело жизнь на подъёме меняет костюмы;
Как тщательно смерть подбирает к костюму суму.