Под утро нас разбудили уже ставшие привычными немецкие вопли. Это возвращалась с пляжа немецкая молодежь и радостно-гортанно приветствовала друзей, сидящих на балконе 6 этажа. Радость обретения друг друга, видимо, была столь велика, что вниз полетели сначала полотенца, а затем пластмассовый стол.
На завтрак я обычно уходила первая, так как дожидаться копуш-Оль и Лену, которую я опережала в дУше по принципу, кто первым встал, того и тапки, не было никаких сил.
В этот раз у лифта пожилая пара неопознанной национальности, лучезарно улыбаясь, спросила на своем языке нечто, что я для себя перевела, как:
-Вы из Польши?
Также лучезарно улыбаясь, я ответила:
-Нет. Россия.
К моему изумлению, оказалось, что они не слышали такого слова.
Тут я еще раз блеснула глубокими познаниями английского и перевела:
-Раша.
Такого слова они тоже не слышали и стояли в недоумении.
А меня вдруг осенило. Мило улыбаясь, я выдохнула:
-Путин.
Они поняли. Что-то затараторили на своем языке, коверкая слово Россия. Я их учтиво выслушала и в конце тирады улыбнулась. Они в ответ улыбнулись тоже, но уже официально, и в лифте держались отчужденно.
Сегодня путь наш лежал недалеко. Мы ехали на дегустацию вин и всяких испанских вкусностей. Утро было пасмурное. Первое пасмурное утро в нашей поездке. Так как дегустировать вина у нас набралось совсем мало желающих, то автобусу пришлось забирать таких же малочисленных желающих в соседнем городке Бланесе в 15 минутах езды. В отличие от Ллорета, который при наличии большого числа клубов, дискотек является молодежным курортом, Бланес настроен на тихий семейный отдых. Мы с интересом оглядывались по сторонам. Ряды скучных новостроев и почти полное отсутствие народа на улицах. Это после нашего-то «дурдома», где жизнь кипит днем и ночью. Посмотрев на эту тихую лепоту, я поняла, что умерла бы здесь от скуки на второй же день. На фоне благообразного Бланеса даже компания сумасшедших немцев вдруг заиграла новыми привлекательными красками.
Воодушевленные внезапно вспыхнувшей любовью к Ллорету, забрав скучных, местных туристов, мы прибыли для начала в кактусовый парк. Побродили по его дорожкам среди знакомых домашних кактусов величиной с человеческий рост и через 15 минут после прощания с ними были доставлены на место.
В большом зале рядами по 4 в высоту стояли бочонки с испанскими винами. Пить можно было, сколько хочешь. Но почему-то на пятой или шестой бочке интерес к винам пропал, а появился к «закусыванию» их хамоном, козьим сыром и разными сладостями. В Ллорет вернулись довольными и отягощенными покупками.
Из-за облаков выглянуло солнце, и город накрыла полуденная жара. Нас это не испугало, и мы втроем бесстрашно отправились обследовать соседний пляж Феналс, находящийся за холмом, с которым граничил наш отель.
Я шла позади Оли и, глядя на нее, получала эстетическое или ностальгическое наслаждение: крепко сбитая, в шортах, с зажатыми подмышкой пляжным зонтом и циновкой, она мне почему-то напоминала серьезную девочку-пионерку, спешащую деловито на пионерский костер.
Поднялись на холм среди маленьких вилл и быстро спустились в город с другой стороны холма. Народу на пляже было меньше и вода теплее (чужой мёд всегда слаще). После купанья решили, что нам надо отведать что-нибудь национальное. Выбрали кафе, где есть открытая веранда, и заказали гаспачо — прототип нашей окрошки только на основе не кваса, а протертых помидоров с оливковым маслом и сметаной. Лена удивилась нашему выбору:
-Разве за ужином в отеле вы не видели гаспачо?
Мы ей не поверили и заплатили за блюдо по 5,5 евро.
И отправились, довольные, изучать холм, который со стороны моря оказался намного выше и живописно обрывался скалами в воду. Тропинки были еле заметны. На одной из них Лена, неподкрепленная гаспачо, упала. Но все обошлось благополучно, не считая пятна на брюках во всю попу. На холме было безлюдно. Только в одном месте стояла небольшая группа людей и полицейские машины, непонятно как, заехавшие на холм. Оказалось, кто-то сорвался с обрыва на скалы в море, и его доставали альпинисты. Судя по их осторожности, человек был жив.
В другом месте, где тропинки превратились в выложенный из камня серпантин, мы обнаружили романтичное кафе на двухуровневых площадках над морем. Жаль, что у нас не хватило времени его посетить. Как муравьи, торопящиеся попасть в свой муравейник до захода солнца, мы спешили в отель на ужин. После плутаний по холму, спустились на наш центральный пляж и поплелись «домой» уже ставшим привычным путем: по узкой улочке вверх, мимо базара, где выставленные на тротуар швейные машинки с утра до позднего вечера самостоятельно строчат на полотенцах всякие надписи.
У отеля всё было в порядке: немцы, как всегда, на балконе и в бассейне сходили с ума, но на мой направленный на них фотоаппарат сразу среагировали:
-Найн! Найн!
Народ лежал на лежаках, а около ресепшен стояла группа вновь прибывших старичков и старушек лет за 70.
За ужином Лена показала нам на раздаче бадью с несимпатичным содержимым. Рядом с бадьей стояла табличка для непонятливых: «Гаспачо». Мы попробовали. Вкус был тот же, что и за 5.5 евро.
После ужина упавшая на холме Лена сказала:
-Видала я ваши холмы, - и осталась лежать в номере на пару с нерусскоговорящим телевизором.
А мы с Олей пошли обследовать холм по другую сторону нашего пляжа. Он давно дразнил наши взгляды своей крепостью-замком. До него надо было пройти по набережной, где вечером неспешно прогуливался народ, куда выходили отели и где была аллея из пальм.
Этот холм был круче в прямом и переносном смысле. По нему серпантином поднимались дорожки, выложенные камнем, с каменными ступеньками и оградой из жердей. К замку подойти не удалось — путь преградили ворота с вывеской «частные владения». Но мы не расстроились, обогнули холм по дорожке, которая поднималась всё выше и выше. В одном месте она сузилась до метра, а каменное ограждение было по колено. Ноги мои сделались ватными, и как я не старалась не смотреть вниз, пройти это место не смогла. Ольга бесстрашно ушла на разведку вперед и встретила там русскую пару. Они рассказали, что дошли до конца серпантина и уткнулись в запертую дверь, ведущую в неизвестность. Начало смеркаться, пришлось спускаться вниз.
В отеле возле бассейна, сдвинув столики, сидела сегодняшняя вновь прибывшая компания старичков и старушек, распивавшая вино и горланящая душевно, но очень громко песни, а в холле народ развлекали танцем живота. После исполнения своих сольных номеров танцовщицы пригласили на танец 4 мужчин. Один из них был наш - не просто представитель России, а представитель нашей группы, молодой человек лет 30 в очках, путешествующий со своей мамой, воспитательницей детсада, которая, видимо забываясь, иногда «пасла» его, как воспитательница. Мы встретили его бурными аплодисментами .
В итоге, первый приз достался пластичному африканцу, второй — обаятельно улыбчивому немцу, третий итальянцу, за внешней сдержанностью которого угадывались бушующие страсти, а наш герой получил приз «Мистер Интеллигентность». Мы остались довольны.
Хотя... итальянец был очень даже ничего...
А время, как всегда, приближалось к двенадцати. Теперь я улеглась к телевизору, а проснувшуюся Лену увела старшая Ольга в клуб «Латино», где танцевали бачата.
Проснувшись среди ночи в кромешной тьме, рукой пошарила по соседней кровати. Кровать была пуста, а времени было 3 часа ночи. Пока я размышляла, стоит ли мне начинать беспокоиться или еще подождать, явилась моя гулящая и довольная Лена и отчеканила:
-Завтра пойдем туда все вместе.
А завтра был ранний подъем. Мы уезжали на Монсеррат.
22.06.2014