В этом маленьком городе всё по-старому.
По траве все так же искусно положенной,
искусственно пахнущей,
сверх восьми миллионов купающихся
в прострации,
забывающих главное, скупающих акции,
не доверяющих инкассации,
молящихся женщине на двадцати фунтовой ассигнации,
убивают время в пропотевших пабах,
когда инсталляцию лета разрешено сворачивать.
С тех пор, как я навсегда уехала
из тех мест, где трава живая и воздух свежий,
где "обещать значит жениться", и нет человека честнее\чище,
чем местный "пристав" и областной "поп",
мне каждым летом снится родной закат, рядом бусел
и рыжий стог.
Не потому что там хорошо, где нет нас,
не потому что Родина подобна "маме",
а потому что сердце Иваново больше этого,
что населением сам по себе держава.
Между квадратом окна и портретом деда
виден макет гигантов архитектурного гетто;
только неважно все это, если город
как Жириновский, излишне увлекшийся речитативом,
бьет женщин и детей,
выступая за ЛДПР...