Опять мной овладел знакомый зуд:
Достать чернил, склонить перо к тетради,
И ради слова, только слова ради
Начать свой прежний повседневный труд.
Еще не знаю толком что к чему,
Чего в нем больше силы иль отваги:
На белизне линованной бумаги
Спешит строка строку перечеркнуть.
И рассказать она спешит о том,
Что кажется в тот миг простым и важным:
Про подоконник каменный и влажный,
Про ночь и сад, и старенький мой дом…
Уже немеет вялая рука
И ночь бледна, бледна от напряженья,
Но снова просит точки – предложенье,
А ясности – усталая строка.
И нет тех сил противиться тому,
Что быть желает и светиться гранью…
Звучат слова в дымящейся гортани
Про ночь, про сад, про родину мою.