У меня на руке - почерневшая дробь из черники.
Не растёт на лугах эта страшная спелая дробь.
Вот опять Петербург дал ночлег перехожей калике,
И Луганку мою заменила холодная топь...
Как трамваи, дома уходили и прятались в дыме.
Их съедал этот дым, словно пищу последних иуд.
Я оттуда ушла, ведь на площади Горького ныне
Только травы, как свечи, и свечи, как травы, растут...