Послевоенная деревня жила бедно и просто. Хаты, если их можно так назвать, были построены до войны. Имели жалкий вид. И то радость, что не сгорели!
Многие в средней полосе ходили в лаптях. Труд крестьянский с малых лет и от зари и до зари. Выживали по всякому. В основном – за счёт огорода и сада, если что-то уродило. Любой излишек старались нести на рынок, дабы купить какую-то обнову за деньги. В колхозе мерой труда был «трудодень». Он везде был разный, но в целом – беден и мал. Страна выживала, страна обустраивалась после войны.
Для России многоликой
Мор и голод - не беда:
Для любви большой и пылкой
Есть желание всегда!
Душу голодом не ранишь,
Тяжкий год переживёшь,
Да и юность не обманешь,
И натуру не убьёшь!
Далеко до доли панской,
Но надежды воздух чист –
Вдоль околицы крестьянской
Снова ходит гармонист!
Он – другой! Солдатской роты,
Бывший строгий старшина –
«Первым делом самолёты?»
Ну, прости, брат! Не война!
Измени слова-напевы,
Прокричи горячим ртом –
«Первым – девы-королевы,
Самолёты уж потом!»
И потом штыки-приклады,
И потом последний взвод –
Как гармони нынче рады,
Что зовёт на хоровод,
Что поведать нам готова –
«Нет немыслимой тоски!»
Что врачует души снова
У леска и у реки!
«Хороша в руках умелых!» -
Так в деревне говорят,
Вон, уже в платочках белых
Посветлел девичий ряд!
Все едины – девы, вдовы:
«Так бы нам вовеки быть!»
Для любви они готовы,
Только где? Кого любить?
Что частушки в десять глоток?
Что души забытой крик?
Этот юноша – подросток,
Тот – калека, тот – старик!
Не полюбишь поневоле,
Нет того, кто милой звал –
Русь! Россия! В женской доле
То скирда, то сеновал,
То до срока гость незваный,
То проклятий череда,
То детина полупьяный,
Почерневший от труда,
То привычки доли страдной
От зари и до зари –
У России заурядной
Про любовь не говори!
Лучше так – без канители
В обоюдном дележе –
Вся любовь в богатом теле
И в измученной душе!
...Ну, хорош! Оставим толки,
И без них сплошная ложь -
С гармонистом Ваня Пчёлкин,
И застенчив, и хорош!
Неспроста в напевном ряде –
Понимает тонкий лад:
Он сегодня при параде
И при золоте наград!
Вот – жених! Сама заноза,
Прямо в сердце, мимо глаз,
Разворот лихой и поза,
Просто милый на заказ!
Холостяк! В округе редко
Сыщешь нынче молодца,
Говорила ведь соседка –
«Парень, бабы, весь в отца!
И заквашен нашей гущей,
И трудами деловит,
Как отец его, не пьющий,
Что на Финской был убит!»
...Ну, оставьте разговоры,
Травы в слёзах и росе –
Не война! Мы сдвинем горы
На девичьей полосе,
Узелки затянем туго,
Подытожим выбор свой,
Нынче главная заслуга,
Что солдат пока живой!
На него бросают взгляды:
«Как бы, девки, не отстать!»
Тут не главное – награды,
Тут важней лицо и стать,
Тут важнее вечер званый,
А в душе напевный стих –
Ваня Пчёлкин? Он желанный
Гость, красавец и жених!
Погадай! И милым станет,
И не к месту речи гнуть:
Ваня Пчёлкин не обманет –
Он не может обмануть!
Занят он! Без срока пляска,
Заслужил! Не детвора –
«Укажи, судьба-подсказка,
С кем остаться до утра?
С кем одна межа-полова,
С кем бетон и кирпичи?
Прошепчи хотя бы слово
Или криком прокричи!
С кем, ужо, остепениться?»
...Скажет мать – «Ради Христа!
Рано, Ванечка, жениться,
В доме голь да нищета!
А в округе – дети, вдовы,
Кто беду на нас позвал?
Хлев скучает без коровы,
Без запаса сеновал!»
...Позабудь упрёк до срока –
Боль душевную не тронь,
Что крестьянская морока,
Коль блаженствует гармонь?
Коль заря спешит с Востока,
И возможно нитку вдеть,
А девиц родное око
Не успело разглядеть!
Нет примет, значка и знака,
Только ночь пророчит зной!
...Коль гуляешь – ты гуляка,
Не гуляешь – ты больной,
Если пьёшь – то ты отродье,
И судьба с тобою – пшик,
А не пьёшь, заметят вроде –
«Он же баба, не мужик!»
В этом выбор деревенский,
Пьяный ты или не пьян –
Ваня Курский! Ваня Мценский –
К одному одно – Иван!
К одному одно – морока,
День и крохи трудодня!
...Развела гармонь до срока
От плетня и до плетня,
От деревни до округи,
К ночи – слёзы, утром – звон,
Гнёт и гнёт Россия дуги,
И берёт судьбу в полон!
Ты и ты! Одно - страдатель,
На покосе-полосе!
...Утром скажет председатель –
«Грабли где? И вилы где?
Что? Один я нынче мерин?
Я за плугом и косой?»
...Труд твой, Ванечка, измерен
Деревенской полосой!
Где, подстать девице ловкой,
Ты для всех авторитет –
Цвет не радуги высокой,
А в обычай – чёрный цвет!
Полоса за полосою,
К номиналу – номинал,
Не кричал ты – «Сколько стою?»
И в надрыве не стонал!
Не скулил, не верил в слухи,
Не пытался рвать удил,
Жалкой поступью старухи
Ты на паперть не ходил!
Поле, рожь – страда и книжка,
Комом первый, третий блин!
...Слухи – кинопередвижка
Фильм покажет про Берлин!
Может быть, не то сказали,
Взяв молве под козырёк?
Пляшет, Вань, в колхозном зале
Для тебя Марика Рёкк!
Фильм трофейный! Что тут скажешь?
Не советское драже!
...Жаль, один в постель ты ляжешь,
А не с немкой в неглиже!