Задыхаясь от нахлынувших чувств и опиумного дыма,
который, кстати, приелся и стал мне родным,
я касаюсь пальцами щеки и чувствую, как там сыро.
Если умирать, то легче - один.
Сегодня, впрочем, как всегда, как обычно,
мы наденем маски тех, кем не хотели/не желали стать;
возьмем сигарету в руки и коснемся губами, привычно.
Знаешь, я ведь не хотел умирать.
Мой личный Ад стал больше, чем просто домом,
я живу в этом мире, я задыхаюсь в нем, как олень.
Завари мне чаю и наполни комнату привычным звоном
Я буду врать о том, что бросил, как всегда, через день.
Ад не лечится, детка, не лечится и опиум, и ЛСД,
я сам выбрал такой путь, я сам спустила в этот чертов Ад.
Я наполняюсь криком, обычным, в этой тишине.
И вернусь в этот привычный, залитый кровью, сад.
Я устал врать себе, что смогу, что все излечится,
не излечится улыбка чертова. Не излечится крик в темноте.
Ты знаешь, мне иногда саму себе проще калечиться,
Чем шептать это гребанное, остервенелое и до жути отвратительное «спаси» самому себе.