Смерть Леонида Брежнева в ноябре 1982 года, народом была воспринята с горечью, но и с неким облегчением. Уж больно стыдно было наблюдать немощь своего руководителя. Смерть Константина Черненко, а затем внезапная смерть
Юрия Андропова воспринимались уже, как некий фарс. Даже всем кремлёвским сидельцам было ясно – надо давать «дорогу молодым!» Вот и дали! С весны 1985 года на экранах замелькал Горбачёв, удививший всех красноречием и косноязычием. Но даже эта нелепая личность поначалу была воспринята, как яркий руководитель. Горбачёв почему-то очень хотел нравиться зарубежным руководителям, а среди народа начало расти разочарование. Точкой отсчёта к его падению можно считать аварию на Чернобыльской атомной станции. А с введением непонятных запретов на алкоголь, стало ясно – Горбачёв делает что-то не то.
Выноси удачу стойко,
Если ты по горло сыт –
Вон, с экрана «перестройка»
Колокольчиком звучит!
Пчёлкин речи тут же кроит,
Понимая сердцем суть -
«Чтобы что-то перестроить,
Ты построй хоть что-нибудь!»
Залпы явно холостые:
Бьют в седеющий висок –
А прилавки-то пустые,
Правда, есть берёзов сок,
Есть ещё бычки в томате,
А вот соль – перевелась!
Не построить, вот те нате,
Словом солнечную вязь!
Правда, вождь торопит шибко –
Вот бы так взрослела рожь:
В чём ошибка, не ошибка?
Не пытай, не разберёшь!
И с чего такая гонка?
Слаб советский тарантас!
Водки нет! А самогонка –
И валюта, и припас!
Горбачёв людей не спросит,
А спросить бы точно мог –
Пчёлкин молвил – «Ну, накосит,
Ставропольский демагог!»
Будут ручки, будут точки,
Будет тост для ерунды –
Это всё-таки цветочки,
Подрастут ещё плоды!
...Было ль? Не было? Не скрою –
«Перестроим, перетрём!»
Наш народ беду порою
Чует собственным нутром!
От речей не стало сладко,
Но главенствует толпа –
Нет в Отечестве порядка,
Только гласность до пупа!
Ну, пока «ещё не вечер»,
Но уже - голодный рот:
Горбачёва любит Тэтчер,
А не собственный народ!
Но опять пророчит «гений»,
Просто бьёт в колокола -
«Будет множество решений,
И поправятся дела!»
Слава, Господи, дождались,
Перестроимся во снах –
Все с деревни разбежались,
Все, кто крепок на ногах,
Все, кто верит и не верит,
Все – наследники побед:
Время тяжкое проверит
Обещания и бред,
День оценит ветер вольный,
И предъявит строгий счёт –
Верь, судьбе «безалкогольной»
Непременно повезёт!
Всё путём и русским ладом –
Грыжу лечат чередой:
Если свадьба, с лимонадом,
Если Пасха – то с водой!
Так решилась теорема -
Та же глупость держит нить,
И одна на всех проблема –
С чем отныне хоронить?
Власть советская в законе –
Наверху и в деревнях:
Ветер? Он гуляет в кроне,
А вода? Она в корнях!
В этом наша середина,
И мирской, и Божий Суд,
А сегодня всё едино –
Ветер сушит там и тут!
Но, гляди, на речи мода –
Митингуем – о-го-го!
«Вань, скажи, коли свобода,
Отчего и для кого?»
Пчёлкин так ответил сонно,
Наобум, помимо книг:
То свобода от закона
Для хапуг и прощелыг!
Я трудом крестьянским моден,
Не объелся белены –
И от голода свободен,
И свободен от войны!
Эти ж, вон, и в ус не дуют,
Все отныне господа –
Если толпы митингуют,
Кто работает тогда?
«Вань! А, может, это Штаты
Нам нагадили в штаны?
Аль евреи виноваты,
Коль глядеть со стороны?»
Спать давай! Едина правда –
Мы у них не то берём,
Сами мы, говно, что надо –
Сами гадим, сами врём,
Но зато имеем хватку,
Если что – кричим – «Ура!»
И работаем в прохладку,
Отбывая номера!
Скрыты всякие моменты –
Власть купили за пятак,
То дерьмо-интеллигенты,
Куролесят, мать их так!
...Не добавить, не прибавить –
Не способен Пчёлкин лгать:
Можно власть родную славить,
Можно запросто ругать,
Можно то и можно это,
Только, как бы не упасть –
От Кремля до Сельсовета
Остаётся наша власть!
Затяни петлю потуже,
Придави немедля вошь –
Было нам намного хуже,
Но кричали мы – «Даёшь!»
И «давали» пятилетки,
Не просили новый рай,
И трудились даже детки,
Правда, было – «Наливай!»
И всего душе хватало –
Повисели на Кресте:
«Вань! А, может, водки мало,
И отсюда беды те?
Или мы с «вождём-героем»
Перепутали пути?»
Надо так, разведку боем,
Горбачёву провести!
...Вот такая грусть-дорога –
Всё горячие угли:
Говорили очень много,
Да решать мы не могли!
Этот – пьянь, а эти – сони,
Тот – холопом у жены,
Может, были в Вашингтоне
Наши судьбы решены?
Там? Без всяческих прелюдий,
Как решает лиходей?
Слишком много словоблудий
И немыслимых идей!
Быстро кроили! Не шили,
Позабыли – «Не вреди!» -
Без народа всё решили
И без Пчёлкина, поди!
Он, как кочет на насесте,
Глушь, но дышится легко –
Дом с коровою на месте
И жена недалеко!
Да и власть ему – безделка,
Отличит от колоска –
Размышляет Пчёлкин мелко,
Но копает в три штыка!
Вот земля! Бери руками,
Не останься в стороне -
Зарастает сорняками
По разбуженной весне!
Тут она, в дожди сырая,
Прослезишься в тот же миг,
И ему не надо рая –
Он Знамение постиг!