В те дни, когда я был студентом
и жизнь воспринимал всерьез,
"каких вы любите поэтов"
не раз мне слышался вопрос.
Я отвечал: вопрос не прост,
или молчал, задравши нос.
В те времена среди поэтов
немало было под запретом.
Учась на Философском в МГУ,
я знал, что уличенным быть могу
и что ко мне, как беспартийному,
тем самым в чем-то супротивному,
особый спрос, похожий на допрос.
Не сразу смог я признаваться,
с былыми страхами расстаться.
Но и поныне лучше промолчать,
в отсталости ведь могут уличать.
Цветаева, Ахматова ли, Блок...
И Пастернак, и Мандельштам, и Вознесенский...
Никто меня надолго не увлек,
хотя и были чем-то интересны.
Мной понималось их значение,
но без любви, без предпочтения.
А Балтрушайтис или Фет,
хотя, казалось бы, и разные,
они и нынче шлют привет
сквозь жизнь мою, им безусловно ясную.