Ворочался в душной истоме.
Клубился… Синел… Лиловел…
Как опухоль на небосклоне.
Как варево в адском котле.
Накатывал неотвратимо
безудержный вал штормовой,
и жалась в укрытье скотина,
не загнанная домой…
Лишь ласточка, будто в запале,
пытаясь повсюду успеть,
над самой землей добывала
свою немудрящую снедь.
Сновала проворной иголкой
в руке сумасшедшей швеи,
латая пространство, где тонко,
у самых коленей моих…
Рассудок, опутан дремотой,
упорно тревожил висок:
когда же случится хоть что-то?
Хоть что-то случится - и все!
Треща под напором свирепым
прогнулись, ненастьем грозя,
и пали небесные скрепы…
Тяжёлые капли дождя
ударили в землю, как в бубен!
И вот уж гремит и гудит,
и мочит, и крутит, и губит,
и рвёт подолы у ракит...
Исхлёстаны ливнем наотмашь,
поникли сирени кусты,
утратив душистую роскошь
соцветий недавно густых…
И мир освежён и остужен,
напОен и чист!.. Посмотри,
как плещутся в небе... нет, в луже
растрепанные воробьи!