Районный город сиротливо пуст.
Окошки, занавешенные тюлем.
Погожий вечер, уводящий в грусть
По улице, обласканной июлем.
Средь улицы болотца-пустыри
И где-то лает на цепи собака.
И что-то потаённое внутри
Неудержимо начинает плакать.
Вот здесь был дом. И больше дома нет.
И сада нет с раскидистой сиренью.
И все вокруг хранит открытый след,
Постигшего державу разоренья:
Уродство покосившихся ворот,
Облезлых ставень нищая открытость.
-На месте школы лебеда растет
И три коровы выгнаны на выпас. -
И облачкА с их ватной белизной,
Лаская крыш убогих обветшалость,
Над улицей неузнанною мной
(Верней, над тем, что от нее осталось),
В своих прикосновениях легки,
Проплыли по неведомому курсу.
И был закат похож на ноготки,
На нежность отцветающих настурций.
Не сдерживаясь плакала любовь,
Один в один, похожая на жалость.
Разматывалось солнце как клубок,
За ветви тополиные цеплялось.
И целый мир бы показался пуст,
Не окажись на месте старый тополь.
А вечер собирал лохмотья чувств
И незаметно и не больно штопал..