Одна стояла на крыльце
под синим звездным покрывалом,
мечтою вдаль я улетала
с улыбкою странной на лице.
Вдали стучали поезда,
квадратики окон горящих,
каких-то пассажиров спящих
хотелось видеть мне тогда.
И в их купе куда-то ехать,
узнать далекие края.
О, как тогда хотела я
в иных местах поставить вехи.
А здесь, казалось, все не то,
скорей хотелось в неизвестность,
душе как будто было тесно
под детским стареньким пальто.
И надо мной моя звезда
мне путь-дорогу освещала
и мне, девчонке, обещала,
что не обманет никогда.
Уже озябшая давно,
я все ж уйти не торопилась,
ну, а потом всю ночь мне снились
проспекты дальних городов.
Я в них была потом, ходила
по этим самым городам,
но бесконечно где-то там
мое крыльцо в Тинской мне снилось.
На узкой улочке Садовой,
где домик с номером 1,
уж дожила я до седин,
к нему в душе стремлюсь я снова.
И вот его уж не узнать,
он весь черемухой укрылся,
кедр в великана превратился,
мной принесенный в палисад.
О, этот домик на земле
уже почти обетованной!
Я здесь! Зализываю раны
и грусть печатью на челе.
«Иных уж нет, а те далече...» -
когда-то вымолвил поэт.
Отца и мамы, сына нет,
им не прийти на эту встречу.
И в детства милого чертог
я снова мыслью улетаю,
прорехи в памяти латаю
и жизни подвожу итог.
Ах, если б снова все начать!
Взять валенки на теплой печке,
и по ступенькам на крылечке
легко и весело сбежать.
И снова с горки ледяной
с детьми соседскими кататься,
и снова в первый раз влюбляться,
и чтобы беды - стороной...
И в полночь окна распахнув,
впивать черемуховый запах,
и поездам, что шли на запад,
рукой прощальною взмахнуть...
Но здесь февраль, и старый дом,
и жизнь, что прожита не в нем.
2003 г.