В меня душа убитого еврея,
Переселилась много лет назад.
День ото дня я вместе с ней старею
И вспоминаю тот, всесущий ад:
Бараки, вонь, завшивленные нары
И, хлеб-эрзац из грязных отрубей,
Баланду из капусты-гниль, удары,
Удары плетью, с бранью: "жид, еврей!"
В глазах плывёт вид крематорных топок
И, смрадный дым... от жжёных тел людей...
И, горы обуви, очков и щёток,
Волос, зубов - всё то, чем был еврей...
Мы вспоминаем камеры и пытки,
Забор под напряженьем, аппель-плац,
И, пОлзущие тени, как улитки -
За ними были: -штэрны, -берги, -кац,
Живые мертвецы. Нет! Не живые!
Убиты страхом, голодом, бедой,
Забывшие, как выглядят земные,
Обычные предметы в день мирской.
Всё то, чем были мы - давно истлело.
Сожгли, зарыли в ямы... Мир - молчал.
Все страны, фанатично-оголтело,
Народ еврейский к пропасти толкал...
Во мне душа убитого еврея,
День ото дня и плачет и болит.
Боль памяти с годами не стареет,
А боль души, возмездием горит.
Мы вспоминаем... Лучше бы не помнить.
Но - память -это всё, что есть у нас.
Я предлагаю вам, друзья, наполнить
Воспоминанья, чашу, в этот час.
Наполним чашу скорби в этот час...