Ночью в темноте летят, взрываясь, целые миры в тартарары.
Звёзды, друг о друга разбиваясь, словно новогодние шары,
проливают серебристым ливнем дождь осколков в тьму земной ночи,
и в душе несчастных и счастливых сеют бред бессонницы лучи.
И в разгаре этого веселья, где и жизнь, и смерть сплелись в одно,
Только у вращенья карусели всё легко предопределено:
мчатся карусельные лошадки, днём и ночью с круга не сходя,
сыплют конфетти и шоколадки струи серебристого дождя.
Каллиоп играет, е смолкая, мечутся воздушные шары,
надписями счастье предрекая тем, кто помнит правила игры.
Этот бег, магический и плавный, этот круг, висящий в пустоте,
Этот, в мантии, вершитель главный, что разводит стрелки в темноте.
Скачут карусельные лошадки. Всё быстрей играет каллиоп.
На оси, качающейся, шаткой вертятся и ждут команды: «стоп!»