В узком квартале, стирая со стен подолами
старый рисунок, поблекший, безумного цвета...
кружил листопад - и в дожде разговор между нами,
была ли то осень - паскуда,... была ли вообще-то...
Ладно, не важно, плывут те слова в разговоре,
тянется время в пространстве, прыжок не возможен...
коли кружит листопад, это факт, априори...
может быть дождь виноват, он к тому расположен.
Цвет поседевший до зорки, с обрывками спора,
ворохи листьев малеваны желтой идеей...
златами шиту тропу растопчу я по нову,
барханы, залитые кровью... бродяга лелеет.
Истину ту вытесняя из дум постепенно,
в лужах привычно гуляет твое отраженье...
и от того, что во власти зеркал неизбежно,
время крадет наилучшее ей украшенье...
что ему стоит сгореть от пожара и в морок,
в чрево земли поглощая те краски так ловко...
то ли под стать с очевидным к нему договором,
то ли пустяк, а обида кралась многоуста...
И утопала в косе цветущих бутонах,
где лепестки замирали в мертвеющем царстве...
жутко корежась, вмерзая в недвижной погоне,
за уплывающий в даль без возврата - тому бы случиться?
Коли у дерева тень облетит и засохнет,
жизнь, уступая во всем, уподобится язве...
твердь возродит и отравит, к тому же не охнет,
сделает осень убийцей... И разве...
это не сказки заморские, взятые мифы,
разве не ветер гонял по кварталам листву...
разве не грезы в дождях просекали цветущие рифы...
время - мерило,... осени впрок раздавая молву.