В доме стоит тишина. Окна распахнуты настежь, и в них втекает душный жар августовского полдня. Время от времени слышен глухой стук. Это ударяется оземь падалица. Стукнет, гукнет - и закатится подальше в сухую траву, с глаз долой. Прячутся яблоки. Мы их – в пирог, в компот, в повидло, а им не хочется… Им нравится лежать в горячей траве, греть бока, загорать на солнышке, становясь золотистыми. Потом из подбитого бочка проступает сладкий липкий сок, приманивает мелкую живность. Налетают пчелы, мухи, мошки, набегают муравьи. Выгрызают сладкое. Воробьи выклевывают теплую мякоть. (А сороки – хулиганки, те норовят прямо на дереве склевать, выбирают самые спелые, самые крупные). Чуть зазевался – все упавшие яблоки трачены. Но нам не жалко – яблок столько, на всех хватит, ведрами по соседям раздаем. И эти птичьи объедки берем, чистим, режем, сушим. На веранде – медовый яблочный дух.
Август – старое лето. Сыпет вялый лист, отцвели многие летники, выгорела трава на лужайке – в том месте, где целый день солнцепёк. А в такую жару, что стоит нынче, и сад, и огород кажутся какими-то чрезмерно-изобильными, слишком переполненными темной перезрелой зеленью… Пахнет укропом. Земля сухая как порох. Малина, пустая в этот год, уныло опустила плети. Хочется хорошего сильного дождя. Но облака лениво тянутся по небу, пышные, бело-золотые. Такие дождь не принесут, скорее сами истают в кипящем зное…
Война близко, всего в 1000 километров от этой безмятежности. Тысяча километров. Всего. Так страшно. Храни нас всех…