+++
О том, что накануне вечера
звездою глянула в июле, -
- во всяком случае, -
одна из Юлий,
тогда как я – всего-навсего –
один из Цезарей, -
сказала глазами,
полными поэзии.
И в том, что ждать, как будто, неоткуда,
есть умиранье неожиданности,
усталость совершенья чуда
среди обыденности жизни.
С мечтой в созвучии звезда.
Есть угасанье непонятности,
которая сродни мечтательности,
непонятости, иногда – невнятности,
когда рукой небрежно сброшены
тетрадки рукописей со стола,
и неба изразцы в июле
эмалью, глазурью, синим штемпелем,
и звёзды на пруду накрошены,
вечерняя заря, когда не смотришь на неё, тускла,
пиши стихи, одна из Юлий…
И сны в тебе мучительны,
и жизнь других ещё не прожита,
и я, как рукопись с опечатками,
с которой когда-то встретились мы,
всё положительно до тошноты,
но неужели всё наскучить может
– спросил, как комнатный нравоучитель…
Но нет в душе стихотворений,
когда душа полна поэзии.
И это – однозначно – ты,
и всё самое на свете важное
твоим брильянтом нацарапано
на дне стеклянной пепельницы.
+++