Жил на свете аист. Жил он на крыше старого дома вместе со своей женой, прекрасной, чернокрылой аистихой.
Как-то раз прилетел аист домой. В длинном клюве держал он маленький, грязный свёрток.
- Где ты это нашёл?- спросила его жена.
- В огороде, возле старого, заброшенного дома.
Аистиха стала разворачивать клювом свёрток в надежде, что в нём окажется что-нибудь съестное, но, развернув, была немало озадачена. На грязных, ветхих лохмотьях лежал ребёнок.
Это была хорошенькая, маленькая девочка с голубыми, не по-
детски умными глазками и золотистыми, кудрявыми волосами. Девочка была совсем голенькой, а летний день не был достаточно тёплым, и аистиха, заботливо закутав её снова, спросила мужа:
- Что же нам с ней делать?
- Надо подумать,- ответил аист,- а пока я полечу на поляну, к реке.
Там пасётся наша старая знакомая, коза Алиса, и попрошу у неё
немного молока для девочки.
Аист взмахнул своими большими, сильными крыльями и, вытянув в воздухе длинные ноги, полетел к реке.
- Здравствуй, Алиса, не могла бы ты дать мне немного молока?-
Спросил аист у чёрной, как смоль, козы и поведал ей о чудесной находке.
- Конечно,- ответила приветливая Алиса.- Вымя моё полно молока.
Аист наполнил тёплой, белой жидкостью лист лопуха и, вежливо поблагодарив козу, полетел, аккуратно неся в клюве свою необычную ношу.
Когда ребёнок был накормлен, аистиха сказала мужу:
- Недалеко отсюда стоит зелёный дом, крытый крупной желтой черепицей. Живёт в нём вдова, женщина добрая и заботливая.
Давай отнесём девочку к ней. Мне кажется, что она будет рада твоей находке.
Так и сделали.
Звали вдовушку Марикой. Муж женщины утонул в реке. Детей у них не было, и после смерти мужа Марика так и осталась жить одна, хоть и была отнюдь не стара, а даже, слишком молода для своего вдовьего положения.
Марика была швеёй. Работящая и аккуратная, она никому не отказывала в просьбе и с каждым была приветлива.
Увидев на пороге дома свёрток, женщина подняла его и внесла в дом, а, развернув, чуть было не упала, садясь мимо стоящего рядом стула. Лицо её засветилось от счастья, и она засуетилась.
Назвала Марика дочку Августиной, ведь именно в августе послал ей Бог столь прелестный и милый её сердцу подарок. Но чаще, она ласково величала дочурку Даринушкой. Это имя и закрепилось за девочкой в селении, злые же и завистливые люди предпочитали звать её Тиной.
Не было никого в селении заботливее Марики. Не налюбуется мать на дочку, одевает, как куколку, не жалея для неё ни сил, ни времени.