Нас всех было тридцать похожих сестёр.
От нечего делать затеяли спор.
Все жаждали тела, одна лишь в ответ
Сказала, что лучше бы в бронежилет.
Я пуля! Я дура! И мне всё равно,
О чью грудь расплющу я жало своё.
Ребёнок, солдат или дряхлый старик.
Услышать хочу я предсмертный ваш хрип.
И вот я в стволе! Выстрел грянул - в полёте!
Вошла точно в грудь я ему на излёте.
Мальчишке, какому то, лет десяти.
И кости не кости, а только хрящи.
Я думала вылет. Опять свету рада,
Но тельце его стало крайней преградой.
Мальчишка убит, он упал и лежит
И мать обезумев над ним голосит.
А может, сестрица, была ты права,
Что форма у пули как чья то слеза?
Окончена жизнь и его не спасти.
Зачем же он встал у меня на пути?
Теперь неразлучны мы с ним навсегда.
Но часто я вижу мальчишки глаза,
Как в них удивления потух огонёк….
Будь проклят убийца нажавший курок!
В рожке было тридцать похожих сестёр.
От нечего делать затеяли спор.
Все жаждали тела, одна лишь в ответ
Сказала, что лучше бы в бронежилет.