Не будет больше тем иных, как только речь о ней.
Не вспомню повестей войны и жизни мирных дней.
Но кто-то отведёт глаза, стыдливо пряча взгляд,
пока равнины и леса о ней лишь говорят.
И к старцу в нищенском плаще на сумрачном ветру
Я, исскитавшийся вотще, приближусь поутру.
И. кутаясь в свой ветхий плащ среди седых камней,
Сквозь смех, а может, и сквозь плач он вспомнит мне о ней.
Поскольку были времена – давно они ушли
И не сходила с уст она у нищих той земли.
И стар, и млад её познал, но юный был влюблён,
А старец желчно проклинал, хоть дань платил и он.
Но тот, кто мог бы заплатить, лишь сдавшись в кабалу,
И в незапамятные дни ей возносил хвалу.