Усталость мне должна помочь. Я так устал, что эту ночь,
пожалуй, проведу в постели.
Мои кошмары – сторожа - уже стоят, для дележа
личины новые надели.
Бессонница – холодный монстр, таящийся в уютном ложе,
где луч луны, как шпага, остр и жалит сердце через кожу.
Вокруг толпятся, хохоча, мерзейших преступлений тени.
И гнусный череп рогача, ласкаясь, тычется в колени.
Что толку повторять стократ душеспасительную мессу:
«Я виноват, я виноват, я страшно виноват, профессор!»
И отблеском моей вины все дни мои осенены.
Мечусь в постели: жалок, наг, считая до утра мгновенья.
О, чародей, опийный маг, пошли мне сон, как миг забвенья.
Нагроможденье мрачных скал, простор седого океана.
Я так мучительно устал, что смерти петь готов осанну.
Домишек россыпь вдалеке, прибоя след на камне мшистом,
Так одуряющее душисты цветы в протянутой руке.
Жгут вену сжал, и пульс в виске стучит в сладчайшем предвкушеньи.
Я принял верное решенье, зарыв свой страшный клад в песке.
Но, боже, что за искушенье!