Меня вдруг осталось на самую малость,
как будто пишу, помышляя о чуде,
гоню свою косность,преследуя алость:
страстей...
жара специй, печенных в домашнем уюте.
И в каждом мгновении я все печальней,
все одиночее, одичалее...
Дрожу чаще голосом как при простуде,
И строю я ручкой линии судеб!
А жизнь становится все скандальней,
все быстротечнее, невозвратнее.
И шум, каждый звук громогласно
Чернит своей сутью и душит пространство
души...
Она позабыть не согласна
И нет в ней ни капли жеманства,
и шепчет в тиши: "ты только, родная, дыши".
А я говорю и черчу неустанно фигню
из чернильных углов...
И лист, испещренный сознанием в стиле ню,
Трепещет под мощью конструкций, не разбирая основ.