Муж гневался. Такое потрясенье
Она претерпевала всякий раз,
Когда ходила в церковь в воскресенье…
– Во след летели камни бранных фраз.
В тот день всё повторилось, как бывало:
Приливы злобы вновь бросали в пот. –
Опять она платочек надевала…
Ударить был готов её вот-вот!
«Пантелеймон-целитель? Что за бредни
Молиться Богу в наш научный век»?!...
С бесовским криком: «Вот тебе – обедни!»
Швырнул икону об пол человек…
Стекло в киоте вздрогнуло, разбилось,
А мужа вдруг сковал внезапных страх,
И обожгла беды неотвратимость,
Что вот сейчас он сам истлеет в прах…
Шло время. Всё забылось. Беспечально
Он продолжал плутать душой во тьме,
Но поскользнулся как-то раз случайно
И захворал серьёзно по зиме…
Врачи, уныло разводя руками,
Жене лишь посочувствовать могли.
Она же по ночам пред образами
Поклоны клала Богу до земли.
Однажды утром шёпотом тревожным
Позвал её истерзанный супруг.
Поправив одеяло осторожно,
Спросила: «Что случилось, милый друг?»
«Здесь появился Юноша в сиянье,
Пройдя сквозь стены волей высших сил…
Он был в каком-то светлом одеянье,
Как тот святой, чей образ я разбил…
Мой лоб потрогал бережно ладонью,
Потом сказал, что надо потерпеть
Ещё немножко, что своею болью
Я Здесь плачу, чтоб Там не умереть…
И говорил, что молится усердно
Он за меня», – и зарыдал, скорбя…
Сквозь новое стекло зрил милосердно
Пантелеймон,
прощая и любя…