входила тенью в град ночной,
а вышла ясным днём.
9-10 августа, 2014. Солигорск.
Обратно я выезжала под страстные мелодии итальянского радио (единственного вдруг очнувшегося канала). Весь путь проделывался с какой-то особой легкостью. Бескрайние просторы круглобоких, аккуратно убранных полей и заливных лугов с пролесками, далекими игрушечными деревеньками, пастбищами… при ярком солнечном свете выглядели необычайно пасторально - так трогательно мило, так очаровательно! Всё казалось давно знакомым, просто родным. Отсутствие вокруг людей нисколько не смущало меня, наоборот, нравилось что всё это необъятное пространство не приходится ни с кем делить, оно только мое, и в округе нет ни точки на которую необходимо обращать пристальное внимание, а можно спокойно рассеять взгляд во все стороны и раствориться самой в самом окружающем, паря по нему в такт с машиной будто на крыльях. А вот, уже 5 минут со мной по пути летят два аиста, - «снова» , как и по дороге «туда», - может одни и те же? - мелькает в голове. А вот, солидная стая чернющих толстых ворон пронеслась прямо передо мной и рассыпалась горошинами в поле.
Вот тебе и «пшеничное поле с воронами» - стих списался с картины, а в натуре подобную сцену вижу впервые. Только это золотое поле совсем не похоже на поле Ван Гога, - оно все залито солнцем и не имеет над собой зловещих грозовых туч. А вон та, единственная черная туча в небе, похожая на рой пчел, выписывающий над жёлтым косогором какие-то странные знаки-фигуры, - это тоже крупная стайка неведомых мелких птиц. Интересно, о чем они сигнализируют своим видоизменением? и кому?
Все, совсем ничего не вижу, стекло заляпано мошками. Включила стеклоомыватель — брызнули две тощих струйки, - воды нет. Стекло стало совсем мутным от размазанных мух. Сколько до ближайшего пункта? — не знаю. Как можно было выехать без воды в бачке??!! - можно было... Сколько вообще у меня с собой воды? - 3 стакана, и как бы то ни было, ни за что не залью её в бачок омывателя! Надо вырулить на обочину — так дальше ехать опасно. - Нет... уже не надо! Дождик-Дождик, лей-лей-лей!.. - как же ты вовремя!)
Увесистые дождевые капли шлепались о грязное стекло. Я включила дворники и прибавила скорость, - чрез 3 минуты стекло было девственно чистым, через 5 — дождь чудесно исчез, через 6 - я катила по солнечной дороге с чистейшим стеклом. Вау, крутяк! Небесная «автомойка по требованию» - бесплатно. Кому рассказать, не поверят!
Далее следы дождя на солнце являли природу в чудесном, хрустальном свете.
Иногда картины были так восхитительны, что я даже несколько раз останавливалась, чтобы выкупаться в них, и шла навстречу этому раздолью, окаймленному далёкими сосновыми борами, приминая пышную траву выше головы, изо всех сил вдыхая парниковый аромат земли, мокрой зелени и сена.
В последний из таких раз, одна моя шлепка не выдержала такой красоты и лопнула. Это случилось когда после очередной фотосессии природы, я мокроногая пыталась взобраться с обочины на трассу, и перейти на противоположную сторону к машине. Грузовики, шли плотным потоком. Меня шатало, как былинку поднятым ими ветром. Ноги скользили. Я еще подумала, что опасно замешкаться на дороге, и оказаться на разделительной между грузовиками и летящими на обгон легковушками, безопасней быстренько перебежать её босиком, - тут одна шлепка и лопнула. Через несколько мгновений, словно телепортированная, я босая стояла на другой стороне М1, Е30. Этой дороге я подарила пару в итоге.:-)
«Евро фуфло»
На Российско-Белорусской границе я была уже через 3 часа. Далее мне не встречался ни один ограничительный знак по скорости, поэтому моя бригантина шла легко, как считал нужным кэп. А по моим прикидкам до Москвы я должна была досвистеть еще засветло. Но кое-что весьма странное, жутковатое даже, все же произошло.
Еще имея в запасе полбака бензина, я автоматически начала искать по пути «евро» заправку (ВР, ТНК, Лукойл), но, ничего подобного на протяжение пары сотен километров не нашлось. Когда в баке оставалось всего л. 20, я ощутила тревожное волнение.
В следующий момент, взгляд выхватил по ходу справа красную заправку Лукойл, - перестраиваюсь вправо, - но что-то с ней не так: черные дыры в окошках красно-белого рекламного щита с ценами; подозрительно выглядит сама заправка — кривобокая, облупленная хибара — бутафорская...
Пропустить? - но ведь надо заправиться, - почти проехала, - да ладно, успею, -
сворачиваю с трассы в последний момент, и...
меня встречает нереальной высоты «лежачий полицейский» - колдобище-трамплин!.. лечу!...
… сколько раз я пропахала брюхом, взлетая и падая я не считала.
Пока скрежетало, билось и царапалось днище, что-то подсказывало мне держать руль прямо и не дергаться. Когда звон, лязг, скрежет этой пытки стихли, заглушила мотор, кинулась осматривать свою бедную бригантину, в красках представляя себе степень ее раскуроченности, и...
невероятно, но
после такого кораблекрушения, не обнаружилось ни разодранной резины, ни гнутых дисков, ни луж от масла или воды, ни раздолбанного капота, ни раскареженных бамперов, - машина стояла внешне невредима и видимо на ходу.
Позади нас метров 10 из прадедовой закваски железобетонного асфальта, там и сям зияли складчатые кратеры полуметровой глубины.
Б...!!!!! За такой парадный подъезд, закатать сотрудников долбаной заправки в эти пропасти не жалко!!! - я рвала и метала.
Озираюсь по сторонам, - никого, - на дальнем плане 2 пожилых мужиченки, похожие на 2-х чертей у бензовоза возятся.
Подъезжаю к колонкам — какие-то левые — табло лукойловские выломаны, рядом другие — мутные. Открываю дверь — не открывается, на 8 см ниже, чем ступень колонки!
Ничего себе «евро фуфло»!!!!
Отъезжаю, выхожу:
Здрасти! Бензин есть? - кричу мужиченкам.
Мы вас ждали, ждали, никого не было, теперь сливаем, - говорят, отвернулись и опять ноль внимания.
Туалет есть? - спрашиваю (надо воды набрать).
Туалета нет, - отвечают.
«Так я вам и поверила! - думаю. Обошла эту чертову избушку, утопающую в мусорном океане, вижу туалет есть, подергала «Ж» — дверь на замке. -
Ладно, ну их всех в баню, поеду лучше подобру, поздорову».
И поехала. Только разогналась в левом ряду, как через пару минут машина вдруг сама стала сбрасывать обороты, потом резко застопорилась, захрипела, педали заблокировались, зажглись все лампочки, еле докатилась до обочины. Хорошо, дорога была свободна.
Дальше вообще творилась чепуха несусветная.
Докатилась
Мой внутренний голос сказал: посмотри ручной тормоз. Проверила (поставила - сняла). Машина завелась, тронулась, но, несмотря на все мои мольбы, через пару минут снова заглохла, таким же Макаром.
Дорога вела под уклон, и я по обочине, с вопросом «что делать?» прикатилась к дяденьке, невдалеке перекусывающему возле своего жигуленка. Он посоветовал мне катиться дальше под гору, прямо до виднеющегося в низине магазинчика и заправки (100 м). И я покатилась дальше. Боже, какого страха я натерпелась, когда разогнавшись с горы, поняла что руль и тормоз мне вообще не отвечают!!!
С гомерическим писком в открытые окна: «тормоза не работают!», и сигналя всем движущимся мишеням, мой аппарат выкатился на сельскую площадь и в низине напротив торговой палатки, за пару метров до бетонной клумбы, не загораживая съезда с трассы, ювелирненько припарковался (к моему большому удивлению). Ко мне подбежал продавец — симпатичный упитанный армянин, лет 30 Карен, и разузнав что случилось, стал толкать авто к мастерским, но в горку моё авто упёрлось подниматься, тогда тот побежал за ржавые, железные ворота звать на помощь.
Спустя какое-то время
Спустя какое то время, когда я пришла в себя, огляделась, и закончила благодарить всех-всех за то что мы с машиной после «вылета на луну» видимо целы; за то, что нас не раздавили на трассе; что без управления мы не свалились в кювет; что летя с горы, в нашей ситуации обошлось без жертв; что всё это произошло у населенного пункта, а не в чистом поле с енотами; что именно здесь /в центре сельской площади размещались заправка и супермаркет; за ними по всей территории площади возвышалась каменная стена полуживого автокомбината советской эпохи с широченными, ржавыми воротами на пустой проходной; в стене торчали распахнутые боксы, в них стояли, лежали, висели тачки и их запчасти, и в них без спешки, в охотку ковырялись молодые мужчины в шортах; выше перед глазами желтели обнадеживающие рекламные таблички: «шиномонтаж», «автозапчасти», «автосервис»/ - я просто не могла поверить в такое везение!.. так, вот...
спустя какое-то время, я побежала на территорию автокомбината искать Карэна и помощи.
Самвел, ты где?
Карен уже вынырнул из бокса, где под стареньким авто работал длинный худощавый парень в промасленном фартуке, и торопился мне навстречу. Выяснилось, что он тоже тут ничего не знает; что худощавый мастер говорит, что автосервис работает, но сегодня выходной (ВС); что делать он ничего не будет, потому, что сегодня выходной; что нам может помочь один некто Самвел; что я нахожусь в смоленской области; что до Москвы ок.400 км; что карты здесь к оплате не принимаются, а налички у меня нет. И мы побежали искать Самвела.
«Почему Карен оставил свои вещи, дела и носится со мной?» - «Без него мне было бы сейчас очень одиноко», - мелькнули в моей голове мысли, и мигом улетучились.
Мы полчаса бродили кругами внутри и снаружи «техцентра» по лабиринту захламленных мастерских и помещений, но словно все вымерло. Не заперто, но никого не было, даже тех ребят, которых я видела с внешней стороны территории — никого не было, ни Самвела, ни у кого спросить про Самвела. Только один противный тип топтался в центре внутренней площадки комплекса, и громко, с кавказским прононсом трепался по мобильнику: «да, пупусечка... да, моя девочка... а ты возьми подружечку, я вас отвезу в ресторан, покормлю... а вечером придумаем что нибудь... а ты любишь то... а ты любишь это... а я люблю вот так и сяк...» - Он нежно пел, как лизал себе яйца, о…., и сам естественно перся от своего пения, и был так увлечен, что круживших полчаса вокруг него нас с нашими вопросами - в упор не замечал. Ни дай бог, думала я, этот разводила облезлый орангутан и есть Самвел, тогда на быстрое возвращение домой можно не рассчитывать, и мне становилось все горше. Я кожей чувствовала как послеобеденное время стремительно близится к вечеру, скоро закроются все мастерские, а диагноза, и соответствующего ему плана действий у меня так и нет. Самвел, где же ты? - это имя ассоциировалось у меня теперь как слово «спасение», - найти Самвела — обрести спасение, - с этой мыслью, я сама направилась в бокс к тощему механику.
Самвел!
он был похож на кругленького божка из нэцке или на восточного джина, вынырнувшего из бутылки.
На просьбу осмотреть мою машину, потому, что бог знает где Самвел, механик отреагировал отказом наотрез, и снова послал к Самвелу. Я уже начала кипятиться:
где этот Ваш Самвел?!! мы трижды вдоль и поперек все ваше спящее царство обшарили, никакого Самвела не нашли!!! - возмущаюсь.
Идите в ту дверь, - и длинный тощий палец указал за мою спину.
Оборачиваюсь, прямо позади меня, чрез площадь, за орангутаном, лижущим себе яйца, широко распахнутый бокс. В нем подвешенная машина и четверо мужчин внизу.
Я опешила, не было ведь минуту назад ничего такого!.. а потом понеслась туда, что есть мочи:
Здравствуйте, скажите пожалуйста, кто Самвел??!
Он был похож на кругленького божка из нэцке или на восточного джина, вынырнувшего из бутылки.
Пузатенький, коренастый мужичок, лет 50-ти, с лукавыми навыкат глазками и очаровательной доброй улыбкой, конечно не русский, вырос из под висячей машины, как из под земли:
Я. А какие проблемы?.. сейчас все решим, не стоит волноваться! - говорит, а сам светится! И я ему верю! И сразу успокаиваюсь.)
Давайте ка ребятки, прикатите сюда это авто!
С ним трое рослых молодых красавцев, сразу показались мне ангелами.
Пошли. Вставили ключ. Машина глохла, педали не действовали. Вперед аппарат не проходил (из-за торчащей бетонной клумбы). Пока ребята тягали его назад-впред на поворот, неслышно возник Самвел, сказал, что надо снять с ручника, сел за руль, нажал педаль, и...
Брависсимо! - машина послушно завелась, приветливо заурчала, все лампочки погасли.
Садитесь за руль, мадемуазель, на этой машине вы можете ехать куда угодно, даже в Москву, даже дальше! - и осеняет меня своей добродушной улыбкой.
(Тут я изложение своих мыслей опускаю. Кто знает, тот понимает, что я допускаю или не допускаю).
Все стали веселиться, и я о своем: теперь мне не грозило провести остаток своего отпуска под Смоленском за ремонтом машины! Ура!!!
Но, чтобы окончательно успокоиться, мне хотелось убедиться, что состояние днища после «залета на луну» у машины удовлетворительное, и мы задрали ее на подъемник.
Веселье теперь прекратилось, даже Самвел призадумался:
днище напоминало видавшую виды, упоротую боевую подлодку времен ВОВ. Между стесанными и глубоко исцарапанными словно когтями деталями из толстенной стали, вдоль проходили шланги и трубки. Все выпирающие части литья вывернуты и заутюжины внутрь, раскрытые тюльпаны на трубках сложены в тугие бутоны, но весь функционал был невредим, ни одна гайка не тронута с места.
(опускаю изложение своих мыслей).
Самвел взял кувалду, и давай со всей силы возвращать литью исходную позицию.
Я так разволновалась, просто не могла поверить чего избежала по счастливой случайности.
Самвэл подскзал, что за углом на Смоленск находится настоящая заправка с прекрасным Лукойловским бензином, включил мои габариты-выключил дальний свет (я была уже не в состоянии сообразить даже это), и, послав ему от всей души пару воздушных восторженных поцелуев и пару литров Жигулевского пива, я поскорей удалилась.
Настоящая Лукойловская заправка, где я оказалась через пару минут в сравнение не шла с той, липовой, и это все никак не шло у меня из головы. Я была сбита с толку, обескуражена, в своих мыслях я даже с пистолетом в бензобаке чуть с заправки не уехала, - спасибо, люди вокруг пустились сигналить и кричать...
Через четверть часа полный бак, двойной эспрессо и ровное урчание движка возымели надо мной свое успокаивающее действие, и далее я с удовольствием предавалась созерцанию наших богатейших девственных земельных угодий: косматые шапки стройных лесов Смоленщины и Брянщины, подожженные красным закатным солнцем березняки, ивники на круглых болотных кочках, спокойно дремлющие в нежной дымке поля, пышущие пряным разнотравьем и лениво петляющие в них речушки... - пожалуй только и ждут, чтобы их разбудили, причесали, пригладили - «Здесь русский Дух, здесь Русью пахнет» - это точно!
Сразу за теремком истока Москвы-реки началась автодорожная стройка. Всю московскую область от Кубинки пришлось стоять в пробке. В Москву я явилась к полуночи. Луна огромным плафоном нависала над дорогой. Как выяснилось потом, тогда я наслаждалась максимально великим видом Тела, движущимся в наиболее близкой ко мне траектории. А я все думала для чего бог создал чувствительных людей? Ели бы, пили бы, спали бы, размножались... покупали бы и продавали... - и ничего бы не чувствовали, всё просто... А как быть, если наши чувства не совпадают?.. а если всё же совпадают?
На следующий день, по приезде я обедала у родителей.
Запивая креветки оставшимся Жигулевским из Лиды, а курицу Бехеровкой из Праги я делилась с родителями впечатлениями от поездки (в Минск с четой Гладун и в Солигорск к другу); они рассказывали как волновались, все время думали обо мне, не зная где я?, как я ?, с кем я?; как между прочим испортилась международная ситуация;
говорили что-то про Абамовский запрет въезда-выезда некоторых персон...
об осложнении отношений с Францией, Италией, Германией...
об отмене за границей наших банковских карт,
экономических санкциях НАТО,
об ответном эмбарго
о взаимовыгодных контрактах с Аргентиной...
запрете ООН...
ответном закрытии своего воздушного пространства (1/6 части Света) для беспрепятственного пролета...
о «приветах» и «ответах»...
«... и хоть весь мир отвернется от тебя
чтобы понять кто ты есть нужно побыть одному.
И чем скорей отвалятся все эти мнимые «добрососеди», «по дружбе» жадно тянущие соки из твоей печенки, тем и лучше. Пусть остаются рядом лишь родные, проверенные временем и расстоянием, духом верные тебе Богданы.
Жаль только, что количество дорог меня манящих сократится в сотни тысяч раз;
и может быть ещё свою хрустальную мечту:
жаль, не придется встретить старость
в уютном домике на итальянском берегу», - подумала так, попрощалась с родителями и направилась в парк к своему ручью.
11-14 августа, 2014. Москва.