...И камни изглоданы голодом были
В лесах, где глухая земля,
Где гулко ревели и гибли кобылы,
Забыв вороного коня.
И горечь вчернялась в твои белы крылья
И отяжеляла, клоня
В поля, где за морем мы парусник встретим.
Смотри: вот белеет вдали!
Но плавал мираж... Вот - защёлк и ты - в клети,
Где кольца сплетались в узлы
За серыми стенами стылых поместий,
Затушенных ковшиком мглы.
И мы, как могли, не сидели, не спали -
Холодный металл не силён -
Из гнутых сердец, исступленных сталью,
Мы выход чертили углём.
И в чёрных тоннелях мы высекли алый,
Но призрачный свет вдвоём.
Огнём не проймёшь, не прогреешь - иссушишь,
Если не знать, как греть.
Мы дружно запутались, сбились до кучи,
Не отойдя и на треть.
Казалось, нет неба, но, вот же, здесь тучи,
Здесь и грому греметь.
Костёр был задушен и кабы не лучше
Подняться, пойти прямиком.
"И если ты взглядом пройдёшь сквозь те кручи,
То верь, что ни вепрь, ни гром
Не вспорют рассудок и не забьют кучей,
Не выведут к смерти котом.
Котомки возьмём - и из лесу духом!
В лесу не играют слова...".
Но стоило это сказать, как из уха
Её полетела сова.
И горы взбурлились, горбясь прежде глухо,
Взрывая небес покрова.
Из стылой земли, оттолкнув стихи прежде,
Выхрамывала Пустота.