My glass shall not persuade me I am old,
So long as youth and thou are of one date,
But when in thee time's furrows I behold,
Then look I death my days should expiate:
For all that beauty that doth cover thee
Is but the seemly raiment of my heart,
Which in thy breast doth live, as thine in me.
How can I then be elder than thou art?
О therefore, love, be of thyself so wary
As I not for myself but for thee will,
Bearing thy heart, which I will keep so chary
As tender nurse her babe from faring ill:
Presume not on thy heart when mine is slain;
Thou gav'st me thine, not to give back again.
Нет, зеркалу не доказать - я стар,
Пока и ты, и юность есть одно.
И, если жизнь отнимет этот дар, -
Пусть в гроб сойти мне будет суждено.
Ведь все прекрасное, все то, что значит "ты" -
Есть одеянье сердца моего;
И ноты самой высшей чистоты
Мои - в тебе, твои - во мне, и вот -
Как старше мне, расчетливее быть?
Ведь сердце должен я твое сберечь,
Оно во мне, но нужно не забыть -
Мое - в тебе, и их нам не извлечь.
И если гибель сердцу моему, -
Свое назад не требуй.
Ни к чему.