Так получается, что стихи у меня на Прозе, а на Стихире вот: ОТЧАЯННАЯ ПРОЗА. 18+
Начало.
Машка сидела со своим любовником на летней террасе, и белые полотнища ткани не полностью укрывали от глаз прохожих её и её плешивого ухажёра. Вида он был премерзкого - типичный чиновничек средней руки - в легком парусиновом костюмчике и с припорошенной тонкими длинными волосами лысиной. На стуле между ними лежал его коричневый портфельчик, такой носят функционеры, когда строят свой день между отправными точками "дом-любовница-аппарат руководителя". Редко слышались клаксоны проезжающих мимо авто, а постовой на перекрестке браво разруливал немногочисленный поток.
Они давно уж были вместе, и Машке порядком надоел и его заискивающий по привычке взгляд, и недолгие утехи, и его скудные подачки. А, кроме того, Машка была замужем, деток у них не было, муж был тих и незаметен, хлопот в быту не создавал.
Что-то в сегодняшнем позднем утре намекало Марии, будто разразится гром, хоть туч на небе и не было.
Из одной из притормозивших по сигналу регулировщика машин выглянуло немаленькое рыло лоснящегося мужика и грозно поманило пальцем к себе плешивого любовничка. Тот сразу сник, потерял интерес к происходящему и со словами "извини, я на минуточку" потрусил в сторону блестящего на солнце автомобиля. Вернулся он быстро, но лучше б и не возвращался совсем. "Мой, - говорит, - непосредственный. А я во время работы. Сказал, что закопает меня. Живьё-о-ом..." И приторно заныл.
Маха уже давно ожидала, что всё не будет складно, ей было какое-то чутьё. Но то, что она увидела секундой позже, заставило её задержать дыхание. Мужа её, тихого и неприметного, часто с работы отправляли с корреспонденцией на почту. Вот и в это утро он топал мимо расслабляющихся бездельников по служебной надобности - маршруты-то одни - и разглядывал их от нечего делать. Взгляды мужа и жены на мгновение встретились, и хоть была Машка "при параде", а не по-домашнему, они сразу узнались. И отвернулись.
"Ну, вот, - подумала Маха. - Всё и решилось". Повернувшись к своему плешивому, она развязно сказала: "А ты позови своего главного сюда, за шторки, я у него отсосу, глядишь, ещё повышение получишь!" - и глянула с вызовом от собственной грубости и наглости. Но дальше произошло для неё невероятное: ласково потрепав Машу по коленке, любовничек заспешил в сторону ожидающего его недовольного босса.
Тут Махе открылось всё - что окружают её не люди, а нелюди, зверьё ненасытное её окружает. И, как была, босиком - тугой ремешок босоножек вокруг щиколотки она расстегнула из-за жары и под длинной скатертью спрятала напедикюренные пальчики - подхватила портфельчик любовника и побежала прочь, куда подальше, неважно куда. На пути ей попалась урна с липкими глянцевыми фантиками от мороженого, и Маша с удовольствием утопила в ней ненавистный портфель. Пусть повозится, поотмывает!
Шла Маша босиком. Не весело шла и не грустно. Задумалась она не в шутку, а всерьёз. Возвращаться к мамке ей совсем не хотелось. Жизнь с мамкой была бедной и беспростветной. Любила мамка попилить Маху за ее дворовость, да и Махе самой уже не хотелось гулять с фартовыми парнями после жизни семейным домом. С мужем предстоял развод, это ясно. Да жизни и не было с ним, о чём говорить.
Так бы и шла Маша до горизонта, но вдруг краем глаза увидела, что в ногу с ней вышагивает молодой парень - высокий, даже нескладный, с негустой русой местами растущей бородкой и усами. Он улыбался и, наконец, заговорил с Машей.
- Откуда идёшь? - с усмешкой глядя на её босые ноги.
- Да уж иду, откуда и куда...
- Я тебя уже видел несколько раз, присматривался - сказал парень. - Ты мне нравишься. Если будем вместе, говори сразу, если с моим отцом на гулянках бывала. Я этого не приму.
Маха присвистнула. Знает её. Про отца какого-то спрашивает.
- Может, твоего отца и знаю, - пошутила Маша, - мало ли кого я знаю.
Парень назвался Владиславом, и сказал, что он из соседнего двора, отец его - шишка в Минздраве, зовут Семёном Егорычем, до девок больно охоч, вот Владик и спрашивает заранее, что да как.
- Нет, мы не знакомы, - с уверенностью ответила Маша.
- Тогда я хочу познакомить тебя со своей мамой, если ты ей понравишься, будешь со мной.
Маша остановилась, похлопала глазами, и от неожиданности послушно последовала за Владиславом. Тем более, что предложение было донельзя кстати.
Мать Владика оказалась женщиной маленькой и хрупкой. Но совсем не бесхарактерной. Выбрал её в жены Егорыч так же, всё присматривался да приглядывался, а потом вдруг подошел и сразу жить с собой позвал. Вот и Владик решил не медлить, пробовать по-отцовски.
Егорыч хоть был запойным и гулякой, но жену и любил, и уважал. Приходя поздно за полночь, ложился как щенок клубком в гостиной без подушки и одеяла и дышал через раз, чтоб перегару не напустить. А утром вставал ранёхонько, чистил зубы, жрал петрушку от пучка прямо и нес своей благоверной кофе в постель на подносике. Она с деланным неудовольствием потягивалась, принимала чашечку как драгоценный дар, отхлёбывала и спустя минуту уже трепала мальчишеский затылок своего прохвоста: "Что, козлик, опять по чужим огородам?...", а он смущенно улыбался и краснел. Такой был совестливый пройдоха. А потом счастливый шёл на службу.
Владька родился у них в первый же год, а больше Надежда Ивановна на мужнину любовь да ласку не претендовала. Всей душой обожала сына, отдавала всю свою заботу ему, единственному.
Маша не в лучший свой час предстала пред очи, а, может, оно и к лучшему. Человек в затруднительной ситуации не склонен к бахвальству, к преувеличению. А предстаёт сразу как есть, без шелухи. Было видно, что Владик маме уже много пел про Машу и только ждал случая ввести в дом. Мама посмотрела и кивнула. Дескать, ну надо же с чего-то начинать.
Так Маха поселилась у своего вроде как жениха будущего, да не в квартире их устроили, а за городом, в доме, куда и родители наведывались в выходные.
Машка в стареньких Надежды Ивановны туфельках на другой день сбегала подать на развод, в окошке тётка укоризненно на неё глядела, но Маша сказала, что по бездетности уходит от мужа, и та мигом посерьёзнела и даже похвалила "молодуху, что лет зря не теряет".
Только того не знала Маша, что самым неуместным образом она как раз уже и была беременна. От плешивого, чёрт его дери.
Зажили потихоньку, как будто всю жизнь только и были с Владиком рядом. Маша радовалась искренне такому сюрпризу - свалился с неба обаятельный мужик, молодой, до любви охочий, на молодке своей зацикленный. Поэтому, когда Машку начало поташнивать по утрам, она не удивилась, а прибежала сразу к свекрухе с новостью.
Надюша улыбнулась и забарабанила пальцами по столешнице. Она, конечно, того, считает, что ее сыночек богатырь-богатырем и так во всем, но не больно ли быстро всё заладилось? Машке ничего не сказала, только стала отсчитывать, чтоб приглядеться, как пузико будет быстро расти.
Владик парил от счастья и по дурости своей наболтал Машке, что от него одна ждала уже дитё, но маме она не нравилась и велено было ему отнести девице той деньги на аборт и свести с нужным доктором. Так в тот раз тоже, с первого раза обрюхатил - хвалился Владька.
Маша задумалась. Задумалась крепко и горестно. Ей-то сразу увиделось, что не Владькин тот был ребёнок, а мать спохватилась сразу и откупилась. Что за дурачок, ей богу! Да и о себе Маша знала - может, и не его. Что грустить? Через годок родим второго, а там кто разберет - все дети от славянина, волос русый, глаз голубой. Кривая выведет. Неясно становилось, как быть, если Владька окажется пустым, неспособным, бездетным. Да о том потом подумаю, решила Маха.
Но было не суждено.
В доме, всегда таком крепком, где, казалось, все построено на века, подломилась под Машей ступенька, прежде бывшая крепче крепкой. Машка сильно подвернула ногу, завались, не удержав равновесие и пребольно ушиблась своей головушкой. Так провалялась, пока Владька ее не нашел без сознания. Надо ли говорить, что ребенка она потеряла.
А, пожив еще с недельку в нехорошем доме, оклималась и однажды поутру собрала маленькую котомочку и поехала в сторону дома. Видно так тому быть, решила она. С мамкой вместе будем горевать.
Но дальше Махе повезло...
См. продолжение.
http://www.stihi.ru/2014/08/17/7157