Жил-был в одном селении мальчик - Боря.
Любил он летом лазать по заборам
И из рогатки по стрижам стрелять
И радовался, если мог он в цель попасть.
Однажды, сидя у забора и скучая,
Увидел он на крыше... попугая.
Красивым было птичье оперенье:
Серебряным и золотым светились перья...
"Ах, вот бы птицу чудную мне удалось поймать...
Она жила бы в клетке, я мог бы с ней играть,
И мог бы чудо-перья на голову надеть.
Ходил бы как индеец - на зависть детворе!"
Прицелился он в птицу и камушком попал.
Но оказался сильным для птицы тот удар.
Упал на землю с крыши несчастный попугай.
Сломал в паденьи крылья - попробуй, полетай!
Обрадованный мальчик к добыче подбежал,
Но... этого увидеть никак не ожидал:
В траве уже не птица предстала перед ним.
То ЮНОША был. Крылья лежали позади...
Печально-светлым взором на Борю он смотрел:
"Ну что ж, дружок, спасибо. Теперь я не у дел..."
От удивленья мальчик слов вымолвить не мог,
С открытым ртом стоял он как пограничный столб.
Потом он начал что-то, казалось, понимать.
На щёку покатилась горячая слеза...
Тут улыбнулся парень, сказав: "Ну-ну, не плачь.
Мне бы помог целитель или, хотя бы, врач,
Чтобы пришил он крылья назад к моей спине.
До этого придётся ходить мне по земле...
Я буду тебе другом, как был им... и всегда.
Но защищать как прежде, теперь не в силах я.
Я - ангел твой Хранитель. Хотя ты и не знал,
Я с самого рождения тебя оберегал..."
"Но как же так!", - сквозь слёзы мальчонка перебил, -
"Ведь ангелы - из сказок, лишь выдумка они!
Быть может, специально меня ты разыграл,
И крылья с попугаем - пустой и злой обман?!"
Хотел добавить что-то с обидой мальчуган,
Но вдруг всё потемнело, поднялся ураган,
Порыв обдал мальчишку и навзничь повалил,
Хотел Борис подняться , но не хватало сил...
И по спине закапал внезапно сильный дождь.
"То рассердилось Небо, а может, даже Бог..."
Подумав так, с тоскою Борис поднял глаза,
И снова побежала из глаз его слеза...
Над ним сидел, склонившись, его друг-ангелок.
Держал над Борей крылья - чтоб мальчик не промок.
Хлестали звонко капли по золотой главе
И струями стекались по согнутой спине.
"Прости меня, мой ангел, за всё меня прости!
Я понял, как жестоко с тобой поступил!
И с птицами, в которых я так любил стрелять..."
Я обещаю больше руки не поднимать
Ни на одну букашку, травинку и цветок,
Ах, если б только крылья ты обрести вновь смог!"
В глазах всё потемнело, а дождь всё лил и лил...
Когда очнулся Боря - он был уже один.
Он вспомнил дождь и ветер, но странно: сам - сухой.
И вроде тот же самый, и вместе с тем - другой...
"Неужто всё, что было, привиделось во сне?!
Но чтобы спать ложился, не помню я момент..."
Привстал Борис и смотрит: в одной руке - перо:
На солнце в переливах играет серебро.
В другой руке - рогатка... "Так значит, то - не сон?!" -
Вскочил он и рогатку швырнул подальше вон.
И, только это сделал, услышал сверху крик.
Поднял глаза: на крыше тот попугай сидит...
"Спасибо тебе, Боря!", - он весело сказал,
Расправил оперенье и в воздух поднялся.
Борису на прощанье махнул крылом с небес:
"Увидимся! До встречи!" - и в облаке исчез.