Я не рву цветы, Вы же помните.
Не дарю на праздник ромашки.
И когда Вы медленно входите,
Не подниму бокал или чашки.
Не напишу стиха или песни,
Не посвящу последний поклон.
Я люблю Вас, хоть ты тресни!
Нет, я был в Вас однажды влюблён.
Другому дарите лживые взгляды,
И руки моей не касайтесь боле.
Отныне слова Ваши — бокал яда,
И от пальцев твоих... столько боли.
Теперь я в глазах Ваших — Дьявол,
Что смешон и смешит других!
Но Вы неотрывно смотрите прямо,
не замечая разговоров чужих.
О! Как мы яро желали смерти!
Чтоб вдвоём заблудиться в лесах.
Но над нами смеются черти,
Голосами в пустых головах.
Так наивно обещали быть рядом,
Знаете, той «дамой по-соседству».
Я умоляю Вас, я прошу Вас, не надо
Предаваться холодному детству.
О! Как мы яростно желали жить!
Чтобы земля качалась под ногами!
Но мне от этого — желанье выть,
Но... только вместе с Вами.
Произнесём же сладостные клятвы,
Во имя светлого, счастливого союза.
Нет, вы меня не любите — уж вряд ли.
Любовь висит на мне тяжёлым грузом.
И спрячем мысли в шёлковый мешок,
Чтоб унесли его подальше ветры.
Чтобы на публике пронёсся наш слушок,
О том, что мы с Вами — бессмертны.
…Но как же мы желаем смерти!
О, Господи, так подари покой!
И плачем словно маленькие дети,
Ах, как хочу от Вас услышать «мой»!
Пришёл конец моей нескладной песни.
И я дарю Вам свой поклон.
Я люблю Вас, хоть ты тресни!
Нет, я был в Вас однажды влюблён.