Холодок предвкушения, дрожь нетерпенья
и готовность на всё, будь то радость иль горе,
в неизвестность всем прошлым мытарствам на смену
без боязни разрушить свой мир тонкокорый –
это утро, ещё не набравшее силу,
но уже подавившее глупые страхи,
полог дня непристойно оно приоткрыло
и росой отмывает полночную плаху
от следов покаянья, вернее, расправы
за попытку, за поиск кого-то, кто нужен.
Утро буйный рассудок меняет на здравый,
белоснежные складки крахмально утюжит
и обманно знакомым волнует парфюмом,
чтобы к вечеру с новым разочарованьем
обернуться молчаньем, растраченным в шуме,
и забытым листком для записки в кармане.
Это раньше легко и жилось, и писалось,
потому что всегда отзывалось ответом,
под которым знакомые инициалы
заставляли стучать сердце как кастаньету.