Кто-то рождён для ночи,
Кто-то – для света дня…
Так, а я? Ну, а что я?
Рождённый для сумерек самых глубоких,
Когда очертанья предметов тают, маня,
В месиве собственных тел. Эти строки
Ношу у сердца, храня.
Бык затерялся в джунглях,
Он ни за что не найдёт
Вехи обратной. Может, когда-то вернёт
Полуобглоданный остов кричащий зелёный ад.
Что не доел он – дожрёт
Гнилостный червь. А тутовый шелкопряд
Нити судьбы прядёт.
Будь милосердной! Вытащи
Из-под красного ливня
Двадцать четыре бивня,
В сердце моё несчастное вогнанных,
И прижимай к себе сильно-сильно,
Чтобы рассыпался листьями, бьющими в окна –
В листьях уже не один я…
…Утро клубится как сигарета:
Хватает одной затяжки.
Если повсюду растяжки,
Значит, бежим, сломя голову, через поле,
Пусть бы напалмом накрыло, это уже не страшно –
Важно пылание двух звёзд для мира, что ли?
Правильно отвечаешь: не важно.
Я с ненавистью гляжу на солнце:
Мне неприятны лучи,
Сдирающие, как палачи,
С трепещущих рёбер кожу.
Если горишь – закричи!
Чтобы услышал тебя я тоже
Хотя б по одной из причин.
Мне по секрету сказали,
Что здесь надо строить дом,
Что здесь мы с тобой умрём,
Оставшись последним и первым.
Найдём же вдвоём водоём:
Дай светом твоих глаз напиться серым,
И, дай Бог, мы выход найдём…