«Питер Блад, бакалавр медицины, закурил трубку и склонился над
горшками с геранью, которая цвела на подоконнике его комнаты, выходившей
окнами на улицу Уотер Лэйн в городке Бриджуотер.»
Рафаэль Сабатини, «Одиссея капитана блада»
Капитан похожий на Бена Гана,
который несколько лет не ел сыра.
Нога на ногу. Не надо нагана,
чтобы произошла брутальная ссора.
Сиречь я высажен на берег с его шхуны,
стеречь сокровища двух скелетов,
там, где кочевали древние гунны,
и на обратную дорогу нет билетов.
Я высосал клешню последнего краба,
который приполз, чтоб я не сдох от голода,
нудистка на пляже – такая краля,
готова спасти от ночного холода.
Парус истаял в дали. И его не стало.
В сундуках с пиастрами в сырой пещере,
я отыскал шмат залежалого сала,
неподатливого, как подошва ощеренная
позеленевшими медными гвоздями,
напоминающими об укропе, как всепрощение,
съеденные ботфорты –попадаются сплошь, когда мы
ищем, чем поживиться среди обломков кораблекрушения.
Прибой катает бочонок с порохом,
есть ружьё, пара пистолетов, немного свинца,
но это , клянусь моим потрохом,
не для того, чтобы довести дуэль до конца.
Стрелялись с пяти шагов, как Гумилёв с Волошиным
из –за Черубины де Габриак,
металась баба заполошная,
чтобы разнять, хоть и свёл зодиак.
Как прекрасно всё, что произошло,
обрастая невероятных событий тиной.
Гнуло бушприт. Ломало весло.
Все, как в романе Сабатини.
Ну скажи, старина, какая ****ь,
сможет организовать –даже по блату,
чтобы скитаться, как капитан Блад,
бакалавр, носивший своё званье, как латы.
Что ж! Закончена моя одиссея,
парик с косицей просолился, как вобла,
прощай, созвездие Кассиопея,
приглядывавшее за мной в оба!
И вот с попугаем на плече, в треуголе, с трубкою,
я у вас на пороге, мой капитан,
примите мои объятия крепкие.
Ваш Бен Ган.
На снимке. Феодоcия. Дом - музей Александра Грина.