Душ в июле

               

                Рассказ

                В понедельник на даче сухой закон. Воды для полива нет. А жара уже неделю за тридцать. Во вторник точно по расписанию в 5 вечера дали воду. Было нестерпимо жарко, и держать в руках шланг скоро надоело. Изготовление приспособления заняло 20 минут. Я нашел металлическую пластинку с просечками -  8 отверстий - притянул к ней проволокой пруток и воткнул посередине огорода. Теперь я, вставляя конец шланга с раструбом в любое отверстие в пластине и поворачивая приспособление вокруг оси, поливал весь огород, меняя и направление и угол струи.
             Я сидел в тени любимой яблони и потягивал пиво, изредка поворачивая приспособление. Вода лилась, а жизнь продолжалась. В седьмом часу вечера, когда весь огород был полит полностью, я направил струю на яблоню и  решил заняться чем – то иным.
             Струя воды летела под углом,  пересекая  при этом склонившуюся от тяжести яблок ветку, поэтому  частично вода стекала вниз, основная же струя продолжала стремительно лететь дальше.
             Два дрозда уселись как раз под стекающими с ветки яблони струйками. Секунды душа  и они  степенно отпрыгивали  и отряхивались, пушили свои рябые грудки и замирали на мгновения, потом долго чистили длинными клювиками перышки, и вновь -  под струи влаги.  Потом оба уселись на водопроводную трубу, очевидно, загорали, так как пару минут сидели неподвижно. Я и раньше многократно наблюдал за ними и часто заставал их на земле, в кустах смородины или малиннике  из чего и сделал, может быть, ошибочный вывод, что гнездятся они там же. Теперь я мог более тщательно рассмотреть птиц. Голова и туловище были серо – коричневого цвета, крылья светлее, а на каждом по две тонкие, едва различимые изогнутые желтоватые  полоски. Особенно хороши были пестрые с едва заметной желтизной грудки -  бывают такие  рябые куры. Величиной они были соразмерны или чуть больше скворца. Я вспомнил песню дрозда вначале мая, когда самка занималась обустройством гнезда, а самец долго, пока самка не заканчивала работу, пел сольную песню. Начинал он с низких нот, повторяя первые ноты песни по два - три  раза, очевидно, объясняя супруге азбуку гнездосложения, а потом громко, взахлеб, в трелях и, очевидно, аккордами восторгался ее способностями на высоких нотах. И все это повторялось часа по  три – четыре. Теперь в конце июля песен не слышно. Романтическая пора свадеб и рождения птенцов закончились, теперь я слышал лишь короткие, словно приказы: отдельные короткие посвисты: цик, цик, цик; правда непонятно было, кто их отдает: он или она. Я не знаю, конечно, купались именно те дрозды, которых видел в мае или другие, но в любом случае удовольствие доставили и те и другие. А дрозды мне нравились и без песен, да и привык я к ним. 
         Уже нужно было изменить положение струи, но я решил продолжить наблюдение за купанием птиц.  Душ  продолжался…  Бросив взгляд на место, где струя попадала на ветку, замер от неожиданности: какая – то маленькая серенькая птичка с оранжевым хвостиком уселась как раз  в этом месте. Птичка была невелика, очень изящная и  стремительная и сама  напоминал тонкую струйку. Она делала невероятные движения  что – то щебетала  от удовольствия, но от струи не уклонялась.  «Вот это купание! - пронеслось в голове. - Прямо душ Шарко».
          От долгого полива в одно место в неглубоких ямках образовались «озерца». В одном из них я и увидел трясогузок. Обычно я видел трясогузку в одиночестве. Она всегда как хозяйка по даче  чертила на участке  быстрыми лапками непонятные  мне иероглифы. А сейчас я наблюдал уже двух. Искупались они так же быстро, как и бегали. После душа уже вдвоем метеоритами почеркали «прибрежный» район, помахали хвостиками приговаривая: «Ну и надоел этот хвост, ой как надоел и улетели».
           А вот кто обстоятельно добрался до воды - так это воробьи.   Из воды их, наверное, и не выгонишь, как и мужиков из-за стола с выпивкой. Купались они  порознь, каждый в своем  «озерке».  Они быстро окунали в воду головку, а потом также быстро – быстро начиная с головы,  потом с крыльев, звонко и быстро ее сбрасывали. Радостный галдеж воробьев  продолжался почти до восьми вечера, когда прекратили подачу воды.
          После полива я по привычке шел в душевую, тем более меня подстегнуло к принятию душа  купание птиц. А в душевой кабине, тоже  по привычке, уже сидел приятель - уж, который уже  давно облюбовал это прохладное место, так как после душа оставалась вода в подполье, не впитывая в землю сразу, ведь в жару купались часто, а дверь была всегда открыта для проветривания. «Я буду купаться!»  Уж  нехотя выползал.
               Солнце клонилось ко сну, я стоял под живительной влагой и думал: «Жалко, что не было фотоаппарата, ведь так доверчиво отнеслись ко мне птицы. Может от того что уже привыкли ко мне, и не чувствовали во мне никакой опасности, а может, были просто счастливы,  принимая душ в июле».


                Виктор Попов