День блистал как пенсне судового врача.
У залитого солнцем причала
Заслоняя полмира, машиной урча,
Белоснежная глыба стояла.
Отражая лучи медью солнечных труб
Разливался военный оркестр.
Мириад котелков, белых платьев и губ
Пароход заносил в свой реестр.
Тот таинственный рок, что так тянет вперёд
Улыбался французским, испанским...
И умелой рукой бриллиантовый лёд
Пересыпал в ведёрки с шампанским.
А в промасленном царстве огня и угля,
Там, где паром котёл наполнялся,
Крестик сжав в кулаке, о пощаде моля
Кочегар отчего-то боялся...