Когда постарею, достану листок, что лежит за киотом, и дрожащей, неверной рукой допишу - родилась, родила, жила, любила - перепутав порядок. В графе «Умерла» оставлю пустое пространство. Допишут пусть те, кто после придет.
Когда постарею, возьму с книжной полки Григора Нарекаци, что мрачным укором стоит, призывая подумать о вечном.
Когда постарею, свой утренний кофе заменю слабым, бледным чайком. Зачем мне в бессоннице тяжкой кофейная бодрость с утра.
Когда постарею, устроюсь удобно на стуле в музее напротив любимой картины. И буду глазами следить, как по глади замерзших каналов скользит на коньках голландский семнадцатый век.
Когда постарею, мне станет значительно легче сносить шипение в спину от еще более дряхлой соседки о том, что вечно я в джинсах и красить пора седину.
Когда постарею, я с грустной и мудрой улыбкой буду следить за возней ребятни, скрывая зачатки маразма.
Когда постарею, никто мне не скажет: «Вам вредно курить или пить». Мне сразу все станет полезно, и даже цианистый калий.
Когда постарею, я в зеркале старом сосчитаю морщины, внезапно подумав, что душе моей вновь девятнадцать.
Так и умру молодой - не повзрослев, не поумнев, не став степенной.