41
II
At times I think thou art the moon that strays
Across my dusty study at still night,
And makes the phials and retorts gleam bright
As clustered icicles beneath her rays;
For thou transmutest by thy placid gaze
All dust to dust of diamonds. O thou Light
Of long-dead lands, which, by my magic might,
I have rekindled for my olden days,
Oh! I will hide thy legion-dooming charms
Deep in this dark old house—lest the Greek dead
Should burst their graves to snatch thee from my arms,
And, by the ghosts of all their captains led,
Should girdle Wittenberg with shadowy swarms
As many as the leaves on Autumn's bed.
Мне мнится, что луною ты в окно
Заглядываешь внутрь, где пар клубится,
Где содержимое реторт зарницей
Мерцает, свет, бросая на сукно.
Чтоб в келье не было моей темно
Алмазы в пыль растерты по крупице;
Из старины, тебя, краса–девица
Я возродить мечтал давным-давно.
Все спрячу прелести твои в жилище,
Подальше злых и любопытных глаз,
Иначе вырвутся на волю тыщи
Героев греческих, и в тот же час
Закружатся их тени огневищем
С осенним листопадом в перепляс.