Смотрю и не знаю, где в адресной книге -- строке --
записан ты цифрами на неземном языке.
Ни имени, ни сострадания, ни суеты,
ни взгляда с экрана сквозь пальцы зеркальной воды,
ни долгих ответов, ни музыки из заиканья,
ни зуда столкнувшихся звуков, ни между руками
движения, длящего то ли пожатие, то ли
разлуку, а то ли укус, приобщение к боли.
Я снова читаю над самым обрывом, я сно-
ва читаю над самым обрывом, я сно-
ва читаю над самым... и ясно без слов,
несносный ребёнок, мы встретимся в облаке снов,
как ласточки, -- снова читаю над самым обрывом
без памяти, словно течением вдаль унесло
моё отражение, словно украли ревниво
меня у меня, -- это ты, я уверена, ты, --
я снова читаю, и ты вырываешь листы,
как ветер, ворвавшийся в комнаты нетерпеливо
с дождливым июнем, а комнаты дома пусты,
жильцы их покинули, только над самым обрывом
скитается эхо.
В беззвучии нет красоты.
Как дни переходят друг в друга, как перетекают
недели в недели, как год прибавляется, как
замедлить всё это, прервать, если я, потакая
желанию жить, принимаю случайность за знак
и вижу, sub rosa canina, как шепчутся, dictum,
цветочные головы, падая плавно в лазурь.
Да будет нам время судьёй и забвенье вердиктом,
пространство пылинкой и небо соринкой в глазу.
Над самым обрывом, где ветер поёт неумолчно,
где стёрты границы межсловные, где на ветру
я стала прозрачной, прохладной, текучей, непрочной,
и хочется плакать: а вдруг я внезапно умру.
А вдруг мы всю жизнь в эту бездну летим и не знаем,
что падаем, не понимаем, что это -- полёт,
что явлена истина каждому детскими снами,
и ветер целует, лаская, и время клюёт,
жалея. Когда остаётся от каждого горстка
земли или пепла, когда остаётся чуть-чуть
тепла, можно вспомнить, как был ты ребёнком, подростком
смешным, долговязым, вернуться обратно, вернуть
забытое, снова собрать бытие по крупицам
и первой влюблённости, слёз не скрывая, сказать:
я помню тебя по сомкнувшимся тёмным ресницам,
очнись, мимолётная, и возвращайся назад.
Очнись, не смотри в мутноватую воду потока.
Двоякое зеркало памяти -- все и никто --
молчит -- ни малейшего знака, намёка, а то
почувствуешь, как на Земле одному одиноко,
как близок предел, как легко разрываются звенья
времён, как слова распадаются, и тишина
становится Летой и страждущим дарит забвенье,
прохладу последнего самого долгого сна.
30.07.--26.08.14