я прислушиваюсь: тишина. абсолютнейшее ничего.
мною выращено внутри безразличия мастерство,
и в общем-то если не всё, то практически всё мертво:
ни штормов, ни ветров, ни других стихий.
и когда мне кажется: всё возможно, что я готова,
что я девочка-дзэн, я кремень, я скала, основа,
я начинаю буквы в слова перекладывать снова -
а ты знаешь чего мне стоят мои стихи.
и я вызываю хьюстон, я кричу что у нас проблемы,
про утечку всякого сна, про отказ тормозной системы,
про то, как искрят, мигают, и плавятся микросхемы...
и хьюстону ясно, в общем: дела плохи.
и я обнаруживаю себя в самолётах или вокзалах,
и мне душно везде, мне тесно, всего мне мало,
мне казалось что наконец уже всё и всем доказала...
и тут мне дают тебя. видимо, за грехи.