Это подборка из стихотворений, размещенных на моих страницах с логинами toller2, toller3, toller4 и посвященных событиям в Беслане 1 – 3 сентября 2004 года.
БЕСЛАН, СЕНТЯБРЬ...
1 сентября
Как странно, что я вспомнила не сразу,
Что я была в Беслане. Это год
Был семьдесят девятый. По Кавказу
То был – представить только – турпоход.
Тогда уютным, маленьким вокзалом
Запомнился мне город и жарой,
Что все вокруг до блеска раскаляла,
В очках – и то слепя глаза порой.
С тех пор прошло немало – четверть века.
Все в мире изменилось много раз.
Давно не туристическая Мекка –
Сплошной "горячей точкой" стал Кавказ.
И ожиданье нового позора
Всей тяжестью нависло за спиной...
Спокойный, тихий, мирный южный город,
Теперь уже сюда пришли с войной.
И ясно, что нигде не будет мира,
Нигде нельзя такого исключить...
О Господи, как жаль, что нет сортира,
Где б можно было всех их замочить!
* * *
Где школа братскою могилой
Становится в единый час –
Дай только, Господи, нам силы,
Дай силы каждому из нас,
Когда все страшное случилось
И застилает разум тьма –
О Господи, яви же милость
И не позволь сойти с ума.
Ведь можно все на этом свете
И пережить, и испытать,
Лишь только были б живы дети –
За это можно все отдать.
Как беспредельно, как безбожно
Всепоглощающее зло...
Небывшим сделать невозможно
То, что уже произошло,
Но если б только можно было
Ключ повернуть иль рычажок,
Лишь только б все остались живы –
То б каждый сделал, если б мог.
Лишь только бы остались живы...
Но множится итог потерь.
Слова, пускай и справедливы, –
Что значат все они теперь,
Когда взывает кровь к отмщенью,
В ушах стоит безмолвный крик,
Когда одно лишь ощущенье –
Тупик, тупик, тупик, тупик...
* * *
Ублюдки, недочеловеки,
О двух руках, о двух ногах,
Они пришли к нам в нашем веке,
Чтоб сеять горе, смерть и страх,
Из своего средневековья,
Из самой темной глубины...
Какими б ни были условья,
Мы уничтожить их должны!
* * * (НЕ ЗАРАСТЕТ НА СЕРДЦЕ РАНА...)
Dixi et animam levavi (лат.) – я сказал и тем облегчил свою душу.
Не зарастет на сердце рана...
И вновь, и вновь взойдет заря,
Напомнив жителям Беслана
О черном первом сентября,
Что отдалось по всей России,
А как – всего не объяснить...
Уже подробности любые
Не могут чувство изменить,
Что ты как будто в преисподней,
В геенне, в тартаре, в аду –
Еще я даже и сегодня
Слов подходящих не найду, –
Или в пустыне раскаленной
Средь черных, выжженных камней,
Иль в жуткой пропасти бездонной,
Где все темнее и темней.
Но если рвется боль наружу,
Я, как с ней быть, сама решу.
"Сказал и тем облегчил душу", –
А я пишу вот и пишу...
Я напишу – мне станет легче,
А там забуду, может быть...
Но время этого не лечит,
И это горе не избыть,
Что пьют огромными глотками
Десятки, тысячи людей
В далеком городе Беслане,
Но то, что может быть – везде.
Наверно, надо сделать вывод,
Или проклясть кого-нибудь,
И указать какой-то выход,
Единственный и верный путь,
Но, чувствуя свое бессилье
Хоть что-то в этом изменить,
Я сознаю, как важно крылья
В час горькой скорби не сложить,
И что нужнее год от года
Жить, чтобы мыслить и страдать,
Чем равнодушно, как природа,
Улыбкой вечною сиять.
* * * (ВОСПОМИНАНИЯ НАХЛЫНУТ...)
Воспоминания нахлынут,
Как будто бы я там была –
И сразу мир весь опрокинут.
Как будто знаю меру зла,
Как будто видела воочью
Все, что происходило там...
Они приходят днем и ночью,
Преследуя как по пятам.
...Сидеть не надо в Интернете
И все без продыха читать –
Могла б тогда на этом свете
По крайней мере, крепко спать...
* * * (ВНОВЬ БУДЕТ ДЕНЬ ТУМАННЫМ, МГЛИСТЫМ...)
Вновь будет день туманным, мглистым...
Тому есть множество причин.
...Что в головах у террористов –
У этих женщин и мужчин,
У этих – да, исчадий ада! –
Хоть их, как будто, создал Бог?..
Понять, я, может быть, и рада,
Да только кто бы тут помог!
Ведь только там и хорошо им,
Где могут ад они создать,
Свои душевные помои
На всех повсюду расплескать.
Не так сказала я, как надо...
Как будто есть у них душа –
У этих выродков и гадов.
Пить не давали малышам –
Еще не худшее; и благо,
Что в русском слов таких и нет –
Ведь их не выдержит бумага,
Не вынесет и Интернет.
Но причиненные мученья –
Их не увидишь и в бреду...
И мне одно лишь утешенье –
Что все они горят в аду.
Но ад оставив в детских душах,
Но ад оставив на земле...
И эти слезы не осушишь.
Не смогут позабыть о зле
Те, кто пришли с цветами в школу,
На первый в жизни свой урок...
Каким бы радостным, веселым
День в памяти остаться мог!
Но все вот так... Навек остался
Теперь трехдневный этот ад,
И как бы кто бы ни старался,
Часы не повернуть назад,
И ничего тут не исправить,
И ничего не изменить...
Короче, нечего лукавить:
Придется с этим дальше жить.
Но как?.. А все-таки я знаю.
И будем жить мы много лет,
Их не боясь и не прощая,
И это – лучший им ответ.
* * * (КОГДА В РАССЛЕДОВАНЬЕ ТОЧКУ...)
Когда в расследованье точку
Поставят раз и навсегда,
Когда узнать мы сможем точно,
Как эта к нам пришла беда,
И все, кто без вести пропали,
Свои могилы обретут,
Известны станут все детали,
И всех как должно назовут,
И вот тогда... – лишь о немногом
Тогда останется спросить,
Лишь об одном спросить у Бога:
Как мог Ты это допустить?
Навеки этим дням кровавым
В народной памяти гореть...
Чтоб все мы помнили о главном.
Чтоб все не повторилось впредь.
* * * (ОПЯТЬ ПИШУ Я О БЕСЛАНЕ...)
Опять пишу я о Беслане...
Как ни ужасно рифмовать
"Всплыло немало разной дряни", –
Об этом следует сказать.
В часы невыносимой боли
Всегда возникнут там и тут
И те, на чьем уме одно лишь –
Как много денег загребут.
Открыть фальшивые счета ли,
Иль втридорога что продать –
По этой части нам едва ли
Удастся новое узнать,
Все так давно уже известно.
Всегда, в любые времена
Найдутся люди повсеместно,
Кому война как мать родна.
Когда текут потоки крови –
Им это звездные часы...
Но неизменно наготове
Есть где-то точные весы,
И вот куда они укажут –
Пусть подкрутить их захотят, –
Тому туда дорога ляжет:
Кому-то в рай, кому-то – в ад...
ДЕРЕВО ВОЙНЫ
На пустыре, глухом и диком,
Среди зловещей тишины –
Но оглушая, словно криком, –
Стояло дерево войны.
Его обугленных обрубков,
Его разорванных корней,
Что из земли торчали жутко,
Не позабыть вовеки мне.
Представить невозможно то, что
На нем, как много лет назад,
Раскроются однажды почки
И снова листья зашумят...
ДИАЛОГ
Выплевывая сгустком крови
Неутихающую боль –
Как будто я была в той школе, –
Пишу о том же. – Но позволь,
Вот ты все пишешь в продолженье,
Но почему же – Боже мой! –
Работает воображенье
Лишь с точки зрения одной?
С ним что-то все-таки нечисто.
– Да, как его ни напрягу,
Себя на месте террористов
Никак представить не могу...
* * * (КОГДА ВСЕ ЭТО СОВЕРШИЛОСЬ...)
Когда все это совершилось,
Непостижимое уму,
И те, кем только сердце билось,
Ушли навек в глухую тьму,
Ушли в таких ужасных муках,
Что лучше б этого не знать,
Чем слушать, лишь рыдая глухо, –
Оставив жить отца и мать;
Где на застеленных постелях –
Мемориал из детских книг,
Вещей, игрушек... – неужели
Жизнь снова потечет – без них,
Но с тяжкой болью налитою,
Что жжет как пламенем в груди,
И беспредельной пустотою,
Что ожидает впереди?..
Искать ближайший выход если –
То кажется, что вот он есть,
Но как ни помышляй о мести,
Ничем тут не поможет месть,
И потому так безнадежен
И самый правильный совет,
Что выход просто невозможен,
Его, наверное, и нет,
Но боль, тягчайшую меж всеми,
И муку, горшую из мук,
Чуть приглушить сумеет время,
Введя и скорбь в привычный круг,
Но даже с тем, чего нет хуже,
Смирясь со временем – как знать?.. –
Произошедшего весь ужас
Никто не сможет осознать...
ТРИ ГОДА СПУСТЯ, ИЛИ ГАЛИЧ В БЕСЛАНЕ
"Разобрали венки на веники,
На полчасика погрустнели..."
Но – другого мы современники –
Чем мы лучше, на самом деле?
Где уж мне уравняться с Галичем,
Даже заговорив стихами!..
Мысль, однако, приходит та еще:
Вот бы Галич спел о Беслане!
То ль стреляли по школе танками,
То ли жгли ее огнеметами,
То ль глумились там над останками –
Классно, в общем-то, поработали!
Говорятся слова дежурные,
Впрочем, надо признать, что верные,
Мне ж приходят мысли сумбурные –
Несуразнее нет, наверное.
Неотвязные эти мысли мне
Аж мозги все прогрызли давеча:
Что там разные все комиссии –
Я б хотела услышать Галича!